Артем Рыбаков - Зона Тьмы. 1000 рентген в час

Я глубоко вздохнул и спросил:

— А почему я? Вон сколько у тебя молодцев… Один другого круче… Да и карты у вас есть — это к бабке не ходи. — И я пристально посмотрел в глаза мужику. — Почему?

Тот в пару затяжек добил сигарету и, отбросив в сторону окурок, сделал приглашающий жест:

— Давай пройдёмся… Поговорим…

«Интересно, от своих он что-то скрывает или просто у них так принято?» — думал я, идя слева от гостя. Обычно я стараюсь занять место справа, но на этот раз мне попался левша. Как я понял? А он, прикуривая, зажигалку достал левой рукой из левого кармана куртки.

Когда мы отошли от остальных шагов на десять, мой собеседник резко остановился и, повернувшись ко мне, протянул руку:

— Михаил. Поддубный, — именно так, раздельно и веско, представился наниматель.

— Илья Заславский. — Я пожал протянутую руку, пытаясь припомнить, где же слышал эту фамилию. На память я никогда не жаловался, так что нужная информация всплыла ещё до того, как вожак пришлых продолжил.

Миша Старый, как его ещё называли, был широко известен в узких кругах людей, называемых иногда «деловыми». Тех, кто по поиску старых запасов специализируется и по торговле между анклавами, причём далеко не всегда законным товаром. Многие и отловом людей для продажи занимаются, но в наших краях таких повывели.

Точно сказать, кем Миша был до Тьмы, сложно. Скорее всего — сыном какого-нибудь крупного чиновника или мелкого олигарха. Это еще старики наши, первые Следопыты, выяснили. Когда случился всеобщий амбец, юноша тусовался не в привычных для «золотой молодёжи» местах, вроде мифического Куршевеля или фешенебельных столичных клубов, а с компанией друзей и прихлебателей оказался на дальней охотничьей заимке.

К счастью для них для всех, молодой человек с головой дружил, и компания не только выжила, но и занялась весьма прибыльным бизнесом. Подробностей я, естественно, не знаю, но понимающие люди рассказывали, что у Дуба (ещё одна кличка, гораздо более известная) регулярно появляется информация, где и что лежало до Тьмы. Затем он сам или его люди организовывали экспедиции, привозя иной раз по нескольку грузовиков бесценных в наше время товаров: лекарства, электронику, промышленное оборудование. И хоть лекарства почти все были с истёкшим сроком годности, а электроника редко когда нормально работала, всё равно то, что никто на целой планете уже не производит, было сокровищем. Хорошо было нашим предкам — заболела голова, он в аптеку за углом, раз — и купил цитрамон какой-нибудь. Голова — это так, для примера, конечно, а вот то, что упаковка антибиотиков стоила как три бутылки пива — это круто!

Однако была во всём этом одна для меня закавыка — мало кто из Следопытов долго жил после подобных путешествий в компании Дуба. Обязательно с ними какая-нибудь беда приключалась. Из двух десятков известных мне Следопытов, что ходили с Дубом, на настоящий момент в живых осталось только двое: Суслов, умирающий сейчас от лейкемии в больнице Вологды, и Стас Запорожец, три недели назад внезапно уехавший куда-то на Урал.

Меж тем Поддубный продолжил:

— Даю полсотни. Золотом, конечно.

— Где точка?

— У Третьего кольца.

— Это я уже слышал. Где именно? Север, запад, юг, восток?

Заказчик замялся, хотя я и заметил, как при слове «юг» непроизвольно напряглись пальцы его рук. Хорошо, что у меня такие хорошие учителя были. Теперь, если он мне соврёт, я с чистой совестью буду считать себя свободным от обязательств, накладываемых Кодексом Следопытов, на договаривающиеся стороны. Согласно этому своду правил заказчик не мог назвать неправильное место назначения.

— Юг, — слегка покривившись, ответил Поддубный.

Наш Кодекс уважали повсюду от Тамбова до Петрозаводска и от Старого Новгорода до Перми. И даже если подозрения о том, что Дуб причастен к смерти Следопытов и имели под собой какое-нибудь основание, без веских доказательств никто из наших бучу поднимать не мог. Как и выдавать маршрут движения, если на то не было разрешения клиента.

— Уже что-то… Сколько машин пойдёт? — На то, что эти отправятся за добычей верхом или пешком, я даже и не рассчитывал. Машины, на которых они приехали, — показатель.

— Три-четыре, максимум пять! Двадцать человек, — предвосхитил мой следующий вопрос Поддубный. — Водил — половина.

— Понятно. Что из тяжёлого есть?

— Да что угодно!

— Что, и «Василёк» [4] 2Б9 «Василёк» — советский автоматический миномёт калибра 82 мм. Разработка начата в 1967 году на базе автоматического миномёта Ф-82, принят на вооружение в 1970 году. Заряжание у миномёта 2Б9 «Василёк» кассетное, в кассету помещают четыре мины. Миномёт позволяет вести два режима стрельбы — одиночный и автоматический, ствол гладкий. Калибр 82 мм. Вес — 632 килограмма. Время перевода из боевого положения в походное и обратно — полторы минуты. Расчёт — 4 человека. Темп стрельбы — 170 выстр./мин. Практическая скорострельность — 100–120 выстр./мин. Вес мины — 3,1 кг. Начальная скорость мины — 272 м/с. В боекомплекте осколочные, дымовые и осветительные мины. Может стрелять всеми типами мин для 82-мм миномёта. Радиус действительного поражения осколочной миной — 18 м. При разрыве мина даёт от 400 до 600 осколков. Минимальная дальность навесной стрельбы — 800 метров. Максимальная дальность стрельбы — 4270 м. Огонь ведётся с углами возвышения от — 1° до +78° или от +7° до +85°. Миномёт широко использовался советскими войсками во время войны в Афганистане и во время вооружённых конфликтов на постсоветском пространстве. Считается одним из наиболее эффективных огневых средств в звене «рота — батальон». можете поставить?