Виктор Ночкин - СЛЕПОЕ ПЯТНО

— Судя по тому, как серьезно обустроена граница, жители сюда не суются… — предположил я, — но с другой-то стороны, они могут каким-либо образом стеречь рубежи? Наблюдать издалека как-то могут, наверное? Что скажете, Вандемейер?

— Скажу, что дальше продвигаться этим коридором слишком опасно. Мы приближаемся к скоплению местных обитателей, и они явно обладают пси-способностями. Хотя эти радиосигналы не похожи ни на те, которые излучают собаки, ни на…

— Конечно, не похожи. Давайте свернем.

— По мапи цей путь найкоротший, — буркнул Костик. — Але ж мы можемо спробуваты… Тут десь повынен буты перехид направо… и дали через невелычки коморки. Може, цей якраз.

Тарас указал распахнутую дверь в стене справа. Выглядел он не вполне уверенно, и мне это не понравилось, но Дитрих только пожал плечами и шагнул к двери. Это мне тоже не понравилось, однако мое мнение, как обычно, никого не волновало. Дверь вела в небольшую комнату, в которой валялись обломки мебели — щепа, клочья обивки. Может, диван, который теперь разломан на куски и послужил строительным материалом баррикад. Стеречь границу — славное посмертие для честного предмета мебели… но мне не понравились человеческие черепа, украшающие барьер. Лично я бы предпочел менее героическое, но зато традиционное захоронение. И как можно позже.

Из комнаты вел узкий коридор со стенами, выкрашенными темной краской. Наконец-то не голый бетон! Коридор тянулся прямо, потом сворачивал мод прямым углом — так что после поворота вел параллельно широкому тоннелю. Это нас устраивало. Пол и стены в коридоре были покрыты пятнами грязи, кое-где попадались отпечатки небольших узких ладоней. Костик шагал первым, как-то само собой так вышло.

Удивительно, но освещение и здесь было в порядке.

После поворота мы прошли метров двадцать, слева тянулись двери — обычные деревянные, когда-то покрашенные в тот же темный цвет.

— Костик, это зеленая краска? — Иногда хочется проверить, угадал или нет. Я же путаю красное с зелёным. Вообще-то здесь был военный объект, и логично предположить зелёные стены и двери.

— Тыхше! — Костик поднял забинтованную руку. Левой он придерживал автомат на оттянутом ремне.

Мы сдержали шаг, я попытался заглянуть через плечо нашего терминатора — впереди что-то шевелилось. Небольшое, мне по пояс. Приглядевшись, я разобрал — некто сидит спиной к нам на полу, подобрав ноги и склонившись, так, что лохматая макушка едва торчит над плечами. Одет местный в халат, складки лежат на полу. Халат когда-то был белым, но сейчас такой грязный и замызганный, что если вспомнить, как выглядела лабораторная униформа профессора Головина и его ассистентов, то перед нами явно академик. Дважды, трижды академик, действительный и ещё почетный член десятка академий вдобавок. В общем, грязный халат.

Я расслышал чавканье, клацанье и скрежет — нам было не видать, чем занят местный житель, а он полностью сосредоточился на своем деле и не слышал, как мы приближаемся. Костик осторожно расслабил руку, лежавшую на оружии, я подумал, что сейчас он окликнет человека в халате, но вместо этого Тарас осторожно потянул из-за пояса саперную лопатку. Поднял над плечом… замер… тут белый халат что почувствовал, рывком развернулся, приподнимаясь… почему-то в такие моменты удается охватить взглядом тысячу мелких деталей — я сразу увидал грязные сальные патлы, одутловатые щеки, покрытые коричневой шкурой, круглое брюшко, выпирающее из халата, и кость с окровавленными клочьями, зажатую в тощих когтистых лапах. Халат мутанту был велик, кончики пальцев едва торчали из обшлагов, заляпанных кровью. Бюрер с натугой потянул в себя оторванный кусок мяса, чавкая жирными губами, торопливо проглотил… я словно зачарованный наблюдал, как он давится и хрипит…

Ш-шух! Хрусть! Бюрер замер, в его лбу — точно посередине — будто рог вырос. Лезвие саперной лопатки до середины вошло в череп мутанта, развалив его надвое. Бюрер икнул, хрюкнул, конечности мелко задрожали… из раны показался темный ручеек, лениво побежал по грязной морде. Шурша халатом, мутант осел на пол, потом завалился набок. Самым громким звуком был удар обглоданной кости о пол.

Костик первым бросился к поверженному чужаку, мы — следом. Вандемейер тут же распахнул халат, перевернул тело на спину, стал фотографировать… Костик выдернул оружие из башки бюрера, вытер о грязную полу одежки.

— Швыдше, профэсор. Не маемо часу на ци вытребеньки.