Василий Сахаров - Когда пришла чума

— Ты, козёл!, — орал владелец внедорожника. — Я тебя порву! Свалил отсюда! Тридцать секунд тебе! Время пошло!

— Сам пошёл!, — огрызался работяга. — Думаешь, крутой! Хрен ты угадал!

— Ах, падла! Ну, ты договорился!

Качок сделал пару шагов по направлению к работяге, но тот не растерялся, вытащил из салона монтировку и закричал:

— Давай! Подходи!

Его противник отступил и вместо того, чтобы признать поражение, достал из своего автомобиля травмат:

— Подойду! Сейчас! И пулю тебе в тупую башку влеплю!

Андрей Иванович, который наблюдал за конфликтом, толкнул в бок племянника:

— Как тебе «крузак»?

Иван усмехнулся:

— Нормально.

— Берём?

— Можно. Только мы из Москвы ещё не выбрались. Как проедем?

— Как и пришли, через промзону. Внедорожник проскочит. Знаю я пару дорог.

— Тогда давай.

Вагрин-старший встал и направился к машинам, а Иван, подхватив сумки, поплёлся следом.

Работяга тем временем понял, что проигрывает спор, и начал отступать, а качок надвигался на него и размахивал пистолетом. Но далеко от своего внедорожника не ушёл.

— Молодой человек, — обратился к нему Андрей Иванович.

— Чего надо?!, — обернулся качок на голос.

— Уже ничего. — Раскрытой ладонью Вагрин ударил его в горло, и тот, сгибаясь, нелепо раззявил рот и выронил травмат.

Не дав пистолету упасть, Андрей Иванович перехватил его на лету и снова ударил незадачливого качка. На этот раз рукояткой травмата по шее. Затем толкнул его плечом, и мощное тело, перевалившись через металлическую ограду, упало на цветник под окнами дома.

Полиции рядом не было, а свидетели происшествия делали вид, что оно их не касается, и отворачивались. Обычное дело — серые мыши из толпы не хотели неприятностей. Андрей Иванович именно такой реакции и ожидал. Поэтому махнул рукой в сторону «десятки», которая стала стремительно сдавать назад, сел за руль и завёл автомобиль. Благо ключи — в замке зажигания. Вага дождался, пока погрузится племянник, и выехал на дорогу.

На окраину Вагрины выбирались объездными путями и скоро, объехав несколько милицейских кордонов и основные автомобильные пробки, оказались в промзоне. Кругом заводы, котлованы под застройку и склады. Людей относительно немного, как и автомашин. Полицейских тоже не видно.

Андрей Иванович вёл машину уверенно, считая, что препятствий больше не встретит и сможет выбраться из столицы без особых проблем. Но пришлось задержаться, потому что не он один собирался быстро и незаметно покинуть Москву. На грунтовке, которая петляла по полям за промзоной, неожиданно образовался затор. Три десятка автомобилей упёрлись в препятствие — мобильный пост полиции. Андрей, выглянув из окна, сказал Ивану:

— Всех досматривают. Не успели мы уехать.

— Давай по полю рванём, — предложил племянник.

— А если полицейские стрелять начнут? Опасно. Могут и попасть. За себя не страшно, а тебя подставлять не хочу.

— Не должны они пальбу открывать. Ещё не озверели.

— Хорошо, — решился старший Вагрин.

Он прикинул, как лучше объехать полицейских. Однако в этот момент произошло то, чего он не ожидал. Впереди раздались выстрелы, и стреляли не полицейские. В одной из машин находились крепкие ребята, трое или четверо. Кто такие — непонятно, и они не стали дожидаться, пока их начнут досматривать, а первыми открыли пальбу из двух гладкоствольных карабинов и одного автомата. Участь полицейских была предрешена. Блюстителей закона расстреляли в упор. После чего один из нападавших выскочил, собрал оружие и вернулся в машину, серую «тойоту», которая объехала пост и, пыля, скрылась вдалеке.

— Вот тебе на…, — протянул Андрей Иванович, положив ладонь на рукоять верного «стечкина».

Иван промолчал и залез в сумку, доставая автомат.

— Это правильно, — одобрил Вагрин-старший. — Плевать, что могут заметить. Сейчас, наверное, у каждого, кто понял, что происходит, ствол.

Племянник кивнул. Движение продолжилось, и никто из тех, кто стоял в очереди на досмотр, не остался на месте. Все спешили как можно скорее покинуть место происшествия, а двое мёртвых полицейских лежали на пыльной обочине. Они не успели осознать, насколько всё серьёзно, и погибли.

Снова дорога опустела. Андрей Иванович, петляя по грунтовкам и перелескам, двигался в сторону Лобни. Москва осталась позади, вокруг царил покой. Успокаивающий и безмятежный.

— Может, остановимся?, — предложил Иван.

— Зачем?

— Ноги размять и поужинать. Вечер уже скоро.