Ян Миклашевский - Бабочка

Теперь же про вчерашний разговор вспоминалось с изрядной долей иронии — что-то менять поздно, да и смысла особенного нет. Вырастает ли душевная чувствительность, — рассуждал Макс, — в процессе общения хотя бы с «собачками» и «мертвяками»? Вырастает, вне всяких сомнений. Настолько вырастает, что всей душой начинаешь ощущать непреодолимое желание нажать на курок автомата, дабы оборвать бренное существование этих представителей фауны Аномальных Территорий. А тонкость порывов женских душ особенно наглядно видна в «мертвяках» пола женского. Вот кстати, а почему те мертвяки, которые получаются из женщин, всегда злее, хитрее и безжалостнее, нежели мертвяки мужского пола? Тенёву надо бы этот вопрос задать, может он расскажет что.

… Третья институтская база, что в районе Чернобыльских болот, неимоверно разросшихся после того самого «второго взрыва», однажды вечером в полном составе была поднята в ружьё. Макс попробовал было отбрехаться, аргументируя своей непринадлежностью к касте воинов, но тут же прозвучало уточнение, состоящее в основном из идиоматических выражений, что «команда газы дана для всех», после чего Нимов получил ОЦ-26 с боекомплектом и комментарием «подержи серьёзный ствол, студент», а затем предложение получить пинок под зад для надлежащего ускорения. К слову, Макс был весьма удивлён не столько тем, что его погнали, что называется, в окопы, сколько оружию, которое ему при этом выдали. Одно дело, если бы дали пистолет, чтобы при необходимости можно было хотя бы попробовать застрелиться, или почти убитый 74-й, на котором до этого тренировались несколько поколений «сопроводил». Но коль скоро даже ему доверили такой ствол, то означать это могло только одно — бой предстоит если не последний, то весьма серьёзный, особенно учитывая, что боекомплект состоял не из простых патронов, а из очень даже бронебойных, судя по маркировке.

Сирена истерично надрывалась, снаружи раздавался грохот автоматных очередей, а в это время начсклада с парой бойцов достаточно оперативно выдавали учёным бронекостюмы, предназначенные ну никак не для научных изысканий на недружественных ландшафтах аномальных территорий. Макс перепугался — одно дело, когда ты находишься под защитой серьёзных дядек, бдящих денно и нощно, чтобы никто не прервал намерением злым мыслей учёных поток, а другое дело, когда тебя вот сейчас, после инструктажа, выгонят с другими твоими коллегами за гермодверь и… и что тогда?

К счастью всё обошлось, хотя Максу чуть не довелось испытать то состояние, какое испытывают младенцы, не успевшие на горшок, когда над его головой что-то очень сильно громыхнуло в стену бункера, оставив на ней здоровенную вмятину. В ушах засвистело и все звуки стали заметно тише. На крыше бункера раздался отборнейший мат, затем бахнула СВДМУ и… и всё закончилось. Макс в точности выполнил все полученные инструкции, гласившие о том, что «…. пока серьёзные дяди с серьёзным оружием будут делать серьёзную работу этим самым оружием с серьёзными лицами, господам серьёзным учёным, облачённым в серьёзные костюмы, в которых ну никак не пустят в приличные заведения, и вооружённых оружием, от которого у стражей правопорядка может возникнуть непреодолимое желание изолировать его обладателей от культурного общества, надлежит запрятаться на территории двора по-надёжнее и не отсвечивать, потому что или атака будет отбита, или же всей базе кранты. Спустя некоторое время его, всего дрожащего, вытащил из-за ящиков кто-то из никоновских вояк.

Позже, тем же днём, Завадский чуть ли не в приказном порядке погнал его с собой на частично заболоченное поле перед базой, дабы тот полюбовался на чудные дела аномальных территорий несколько по-иному, нежели через окуляр микроскопа, а также на результат работы серьёзных дядь из Группы Сопровождения. Макс заявил, что до окончания вылазки Грозу не отдаст, полковник Никонов, он же комендант, почему-то возражать не стал, но заявил, что профессора одного в поле не пустит, поскольку пусть стажёр (Лаборант — уточнил Макс. — Без разницы — отмахнулся полковник.) характером смел, да и оружие у него теперь загляденье, только вот сопроводитель из того стажёра (Лаборанта — снова уточнил Макс. — Абсолютно непринципиально — снова отмахнулся полковник.) никудышный, мягко говоря.

— Чем же таким они по бункеру шарахнули? — Макс не мог сдержать любопытства.

— Вот это мы и идём выяснять, студент. Главное, что никого из наших не зацепило. Серьёзно не зацепило, само собой, — Никонов достал сигарету и закурил. — Куришь?