Кулак Петрович И Ада - Циклическая ошибка

- Ты единица. Единица, а не нуль. Не важно, как я к этому отношусь. Да, я на тебя наорала, испугалась, едва не совершила самый поганый в своей жизни поступок, но удержалась же, и не испытываю никакого раскаяния. На самом деле, не пострадало ничего, кроме моей к тебе привязанности. Если так понятнее. То есть не произошло ничего, что должно было сделать из тебя иное, нежели ты являешься. Если уж совсем по-простому, обнулилось мое отношение к тебе, а не ты сам. Переменные пересмотрены, но константы-то целы. Или ты видишь ситуацию иначе?

Гриша опять молчал долго, почти полминуты, глядя не на нее, а куда-то чуть в сторону, потом повернул голову и кивнул на кухонную дверь, которую Аня, заходя, закрыла, чтобы не мешать дрыхнущему Нику звяканьем посуды и разговорами.

- Я думаю, что дверь может быть или открыта, или закрыта. Прикрытая наполовину дверь по умолчанию считается открытой. А не открытой тогда, когда нужно войти, и закрытой, когда этого делать не хочется.

- Это я понимаю. Но закрытую дверь при надобности обычно можно открыть. Или закрыть открытую. Мир - динамическая модель.

- Ты бы не стала открывать дверь, если бы знала, что за ней мертвый космос.

Надо признать, параллель была страшноватая. И красивая. И предельно правильная. Действительно, черный космос был чужд человеку в той же мере, что и самостоятельно мыслящая машина. Наверное, можно было бы добавить океанские глубины где-нибудь в районе Марианской впадины - вот и были бы три вещи, вызывающие у Ани эдакий почтительный страх, иногда переходящий в суеверный ужас, доставшийся в наследство от предков-дикарей, греющихся у огня в пещере.

Она отпустила воротник Гриши и поежилась:

- Туше.

Мастерская, где происходили загадочные метаморфозы, превращавшие пышек в крутышек, за последние два года и сама изменилась более чем существенно. Из скромного - разумеется, по Лесиным меркам - помещения в спальном районе подруга перебралась практически в центр, но не в небоскреб, а в один их немногих уцелевших с давних пор малоэтажных домов, расположенных в зеленой зоне. Цены на аренду там, надо думать, были сумасшедшие, но Леся снимала верхний этаж, который, не будь он настолько чудесно обставлен, можно было бы назвать чердаком.

- Понимаешь, Ань, тут отличный естественный свет, - довольно поясняла Леся, явно гордая своей задумкой. Черт его знал, как не слишком дружащая с математикой подруга умудрилась поставить систему зеркал так, что вместо трех окон складывалось ощущение, будто их здесь тридцать три, но каким-то образом она с этой задачей справилась. Свет действительно был совершенно золотой, стены выкрашены в некий трудноопределимый цвет между светло-голубым и белым, а по дальней еще и пущена анимация с катящимися по направлению к "зрителю" волнами. Веяло чем-то таким то ли пасторальным - из-за белой, как будто выбеленной временем мебели, шкафчиков в духе барокко и огромных цветочных ваз - то ли скандинавским, если смотреть общую лаконичность картинки. В общем, Аня, кажется, предельно близко подошла к пониманию слова "эклектика". И нет, это была не разноцветная мазня, которую ей пытались так представить в юности.

И еще почти все не используемое для фотоаппаратов, коробок со шляпками, перчатками и прочими надобностями пространство занимали модели парусников. Большие и совсем крошечные, различных стран и временных периодов. Аня старалась на них лишний раз не дышать, до того тонкая была работа. Только смотрела на белые нити такелажа, невесомые как паутина, заботливо воссозданные детали оснащения кораблей и удивлялась, что хватило же у кого-то терпения.

Огр - как ни мало теперь подходила эта кличка хорошо одетому и серьезному молодому человеку - увлеченно что-то печатал в дальнем углу. Аню он увидел не сразу, а увидев - расплылся в улыбке, но печатать не перестал.

- Полминуты. Алена Сергеевна просит перенести на половину восьмого. Снимаю бронь. "Базилика" приносит извинения за инцидент с розами. Предлагают десятипроцентную скидку...

- Олег, да шли их на... - миролюбиво посоветовала Леся, на миллиметр поправляя статуэтку на комоде.

- Понял, Леся Борисовна.

- И присоединяйся к нам, чайку попьем. Заодно вправим Ане кое-какие идеалы и взгляды на мир, да?

Аня невольно фыркнула:

- Спасибо, мне сегодня уже вправили. До сих пор вот прихрамываю.

- Спорить готова, мы удивим тебя сильнее.

- Это вряд ли. Хотя... ты выучила, что такое регрессия?

Леся взмахнула ресницами, осторожно опустила на стол перед Аней тончайшую фарфоровую чашку и проникновенно начала: