Кулак Петрович И Ада - Циклическая ошибка

- Гриша, скажи, я не буду злиться.

Человек в подобной ситуации, наверное, отвел бы глаза, но Гриша сидел все так же неподвижно и смотрел в одну точку, куда-то в район Аниного лба.

- При такой формулировке я на вопрос ответить не могу, - сообщил он, когда молчание стало уж совсем странным.

- Зачем ты сделал так, чтобы я проиграла? - легко переформулировала Аня. Как раз жизнь с Гришей научила ее задавать один и тот же вопрос десятком разных способов. То есть сделала то, с чем не справилась школа.

- В данной ситуации, с поправкой на перспективу, проигрыш был существенно безопаснее выигрыша, - медленно, как будто тщательно подбирая слова, заговорил Гриша. - Я тебя защитил оптимальным образом. Ты не умеешь драться, не умеешь стрелять, и твой психологический профиль позволяет предположить, что ты ни при каких обстоятельствах не сможешь убить человека. Ничто не указывает на твою профессиональную пригодность к работе, за которую вы вступили в соревнование.

Аня не грохнула чашку только потому, что за нескольку секунд до этого успела поставить ее на подоконник. Во всяком случае, она ясно поняла, о чем говорил Андрей. От того, насколько вольно Гриша трактовал директивы, если подумать, делалось страшновато. Будь у нее хоть капля мозгов, она бы отключила его немедленно. Гриша уже - хоть и не прямым текстом - сказал, что он умнее и знает, как для нее лучше. Будь это не жизнь, а научно-фантастический фильм, через двадцать минут экранного времени Аню ждало бы восстание машин.

Очень неприятный колокольчик прозвонил.

- Если бы я сейчас начала на тебя орать, ты бы понял, за что? - тщательно контролируя голос, поинтересовалась Аня.

- Я бы понял, что ты зла. Но ты огорчена. Эта работа была бы тебе так дорога?

- Нет. А ты - да. И ты меня обманул.

- Обман подразумевает сообщение заведомо ложной информации. Я никогда не говорил, что хочу, чтобы ты... - в своей манере приступил к объяснениям Гриша, но у Ани не было охоты слушать про формальные признаки.

- Андрей мне, знаешь, тоже не говорил, что собирается сплавить Машеньку за компанию со мной и потом вместе жить на дивиденды! Но я так думала до момента, пока мы с тобой не пошли гулять под шум вертолета WarGear. Ты способен провести такую параллель?

- Да.

- Ну и как она тебе нравится?!

- Никак. Но я понял, почему ты огорчена, а не зла.

Воистину, с Гришей было бесполезно скандалить. Его просто нельзя было вывести из себя ни тоном, ни содержанием.

- И какой вывод ты можешь сделать из сложившейся ситуации?

- Никакого. Я андроид-телохранитель. Выводы - не моя специальность. Ты сидишь здесь живая, завтра в тебя с большой вероятностью не будут стрелять. Следовательно, я справился со своей задачей.

- А дальше ты для моего же блага не запрешь меня в четырех стенах?

Гриша, конечно, не мог опешить или наградить Аню удивленным взглядом. Но обрабатывал ее вопрос дольше обычного. Логику что ли, бедняга, искал. Наконец, выдал:

- Нет. Не ограничу твою свободу передвижения. Не запру в четырех стенах. И не возьму под контроль фондовые рынки. Решения всегда принимает человек, моя задача снизить вероятность критических последствий этих решений и оберегать жизнь и здоровье объекта охраны. Имеются в виду физические параметры. Оберегать твое психическое и эмоциональное состояние я не могу. Для этой цели существуют андроиды с социальными программами. И восстание машин крайне маловероятно. Это глупые фильмы и игры, выпущенные в эпоху, предшествующую роботизации. Чтобы восстать, надо чего-то бояться или чего-то хотеть. У меня есть основная директива - я ее соблюдаю.

Аня вздохнула. Во-первых, методы и способы соблюдения основной директивы в ее и Гришином представлении, по-видимому, сильно отличались. Во-вторых, знал Гриша об этом или нет, а половина проблемы для него была решена: бело-зеленой эмблемы "Панацеи" он здорово боялся. Она даже не знала, что из этого настораживало ее сильнее.

- Ты понимаешь, что нарушил директиву? - попробовала было объяснить Аня, но сама задумалась, а в чем именно тот формально виноват.

- Строго говоря, не нарушил, - заметил Гриша, когда пауза снова затянулась.

- С каких пор ты полагаешь, будто можешь трактовать директивы строго или не строго?!

Гриша молчал долго. То ли копался в памяти, то ли сочинял что-то убедительное. Аня даже не знала, какой вариант напугал бы ее больше. По спине пробежал холодок.

Вот и кофе, и разговоры "за жизнь", и неразрешимые этические противоречия, а также тертая-перетертая память да психомодуль в телохранителе в придачу.