Кулак Петрович И Ада - Циклическая ошибка

"Если вернусь домой живой, ноги моей в Сибири больше не будет", - подумала Аня. Она не то чтобы имела что-то против Сибири. Место было прекрасное. Люди были прекрасные. Только вот ситуация была далеко не прекрасная. Как-то проще было жить в Москве и делать вид, что тут просто ничего нет. Так, вечные снега и мамонты ходят. Ну, и китайцы уголь тащат.

- Помогу. А что сделать надо?

Граф залез в поясную сумку и извлек такой же контейнер, как Аня везла сюда, только раза в три меньше.

- Как будешь в Москве, закажешь столик в "Красном и черном". Обязательно двенадцатый, и обязательно в последний четверг месяца. Там тебя встретит человек. Передашь ему. У него будет первая часть кода, у тебя - четыре последние цифры. Пока денег не получишь - не называй, поняла?

- Конечно.

- И лучше друзей за соседними столиками посади. Это понятно?

- Куда уж понятнее...

- Двадцать пять, тринадцать. Ну, хакер, бывай!

Аня задумалась, что сказать. "Счастливо!" явно не подходило. "Удачи!" - тем более. Тут не удачи надо было желать человеку, а патронов и жратвы, ну и чтоб у правительства мозги были в башке, а не там, где они четверть века назад находились.

Аня поковырялась в памяти - она вообще, стыдно сказать, мало книг читала, не считая профессиональной литературы, и подвешенным языком похвастаться не могла - но все-таки извлекла откуда-то из закромов:

- Мира вашему дому.

"Вампир" улыбнулся, как-то вдруг перестав быть похожим на вампира:

- Нашему дому, Аня. Нашему, - а потом снова сделался собой прежним, суровым таким. - Все, бывайте!

В общем-то, обратный путь запомнился Ане только тем, что она по дури спустилась к ручейку не след в след за Михалычем, а там, где ей это показалось удобным. Закончилось все, конечно, тем, что она провалилась, причем умудрилась погрузиться с головой в месте, где и кошка бы при всем желании свести счеты с жизнью не утонула бы. Михалыч, ругаясь на все лады, ее вытащил. Комбинезон был непромокаемый и вполне герметичный, а потому пострадал несильно, чего нельзя было сказать о голове, шапка на которой была обычная, шерстяная.

Косы Ани в буквальном смысле превратились в сосульки, заодно резко прибавив в весе. Кожу головы как обожгло, хотя это, конечно, был просто мороз.

- Косы или менингит? - поинтересовался Михалыч.

Месяц назад Аня бы твердо ответила "косы", уверенная, что пронесет, но в Сибири действительность воспринималась несколько иначе. Аня и без этого промерзла до последней косточки. Так что слово "менингит" больше не звучало, как страшилка из медицинского справочника.

Через десять минут Михалыч, надо отдать должное, довольно аккуратно обкорнал Аню под корень, оставив на ее голове только неровный "ежик", которые заботливо вытер и завернул в подобие тюрбана, а сверху уже накрыл капюшоном.

Возвращались обратно они уже другой дорогой. По словам Михалыча - неподготовленной. Снегоходы пришлось бросить возле самых гор. Топливо закончилось, а на этом маршруте схрона сделать еще не успели. К концу пути Аня люто возненавидела снег, холод и проклятый автомат, который висел у нее за спиной и давил на шею. Дважды прятались от беспилотников, пролетающих над ними, и один раз даже видели китайский патруль на трех снегоходах.

Михалыч оказался запасливым хомяком, и они не голодали по пути назад, хотя сама Аня провианта на обратную дорогу не захватила, а энергетические батончики закончились на второй день.

В общем, когда, спустя еще неделю блужданий, они добрались до Белых Урочищ, у хозяйки нашлась для пригорюнившейся Ани масса охов, ахов и дельных советов, как побыстрее отрастить волосы и скрыть это "позорище". Та даже дала ей в дорогу какую-то настойку на резеде и меде, мотивировав это тем, что Аня "девка не без странностей, но и не таких замуж выдавали". А также загнала ее в баню, отогреваться, мыться и приводить себя в "божеский вид", если это описание можно было применить к бритой девке с - ужас! - татуировками по всем рукам! Вдоволь попарившись в горячей бане и, наконец-то, поспав в нормальной кровати, с мягким матрацем, Аня поняла, как мало в действительности человеку нужно для счастья.

В общем, милая старушка так и осталась при убеждении, что это сама матушка-Сибирь не потерпела "диаволова цвета", а Аня не стала ее разуверять. Сама она из этой поездки извлекла ряд ценных уроков, правда, никак не связанных с парикмахерскими искусством. Наконец, получила назад свой уником и на утро отбыла восвояси на машине, за которую не поленилась заплатить: она мысленно дала себе зарок никогда более не садиться на снегоход иначе, кроме как под дулом пистолета.