Константин Федоров - Забытый осколок

— Что вы тут торчите? Отправляйтесь им на помощь! — заорал Гарт. — Или ваши ББСы внезапно вышли из строя? Напоминаю: всех нас УЖЕ записали в пираты! Вам напомнить, что нас ожидает, если мы проиграем? Нет? Так идите и выбейте с нашего корабля этих недоносков!

Офицеры управления, действительно закованные в неплохую броню, переглянулись.

В этот момент загорелся экран связи. Федерат все же принял входящий вызов.

— Вы что-то хотели, «представитель таможни Вольных Миров»? Или Свободных Территорий? Или как вы там себя еще называете? — с холодной вежливостью поинтересовался он.

— Аристо! Заканчивай свои шуточки! — обернулся к экрану Гарт. — Я ввел в бой тяжелых сервов. Отзови своих людей, и я обещаю, что отпущу тебя!

— Ты? Отпустишь меня? — издевательски приподнял бровь федерат.

— У меня сто пятьдесят человек в экипаже, три десятка легких, восемнадцать средних и десять тяжелых боевых сервов!

— Людей у тебя уже гораздо меньше. Сто пять… нет. уже сто… нет. уже девяносто восемь человек! Мы почти добили твоих… м-м-м… абордажников. И легких сервов у тебя уже… — Федерат замолчал, получая информацию. — На два десятка меньше. А твои средние и тяжелые сервы порядком устарели!

— Капитан! Давай с тобой договоримся! — Гарт прибегнул к последнему средству.

— О чем? — холодно улыбнулся оппонент.

— Отзови своих людей, и ты получишь одни очень интересные координаты. Я думаю, что находящееся там весьма заинтересует тебя… и твоих командиров!

— Ты глуп, пират! Твой корабль почти в наших руках. Я и так получу всю информацию! А тебя и твоих офицеров, если ты отдашь приказ прекратить сопротивление, я обещаю доставить на справедливый суд.

— Который присудит нам рудники? — скрипнул зубами Гарт.

— Возможно, так. — холодно улыбнулся федерат. — А может быть, и нет. Не могу тебе в этом поручиться.

— Да кто ты такой? — Гарт взвыл от бессилия.

— Виконт Берд ДОрон. дом Сага, командир рейдера дальней разведки «Грим» Третьего Ударного Флота Федерации! Кстати, мои бойцы только что захватили твой реакторный отсек!

— Да гори ты в огне, аристо! — Гарт злобно ударил по клавише, прерывая связь.

Его собственные офицеры, не горевшие желанием ввязываться в бой. сгрудились у выхода из рубки.

— Вы всё слышали! — рявкнул Гарт. — Это — грёбаные «Дальники» Федератов! Они не оставляют нам выбора! И вы все. и я с вами, мы все выблюем кишки на их поганых рудниках, если сдадимся!

В Дальнюю разведку отбирались лучшие кадры Флота, лучшие специалисты в своих областях. Теперь всем стало понятно, почему так быстро выходили из строя внутрикорабельные датчики, и как противники смогли захватить практически половину их корабля!

— Экипаж! — Гарт переключился на общий канал. — Парни! Против нас «Дальники» Федератов! Мы все уже записаны в пираты, поэтому пощады нам не будет! Бьемся до конца! Нас больше, и мы сможем одержать победу. Мы должны победить! Я с офицерами иду к вам на помощь. Держите каждый коридор, каждый переход, каждую каюту! В бой!

Офицеры управления, понимая, что остается только сражаться, разобрались по обе стороны от шлюза рубки.

— Все на выход! Прижмем этих ублюдков! — взревел Гарт, активируя персональный щит. — ИскИн. подготовь систему самоликвидации! По моей команде или после моей гибели взрывай тут все кХшарам!

Бронированная створка, перекрывавшая вход в рубку, уползла в сторону, открыв выход.

Дикий, которого, как нашкодившего щенка, забросили в склад вещей Дока, всем телом ударился о переборку и упал на кучу тряпья.

— С-с-сволочь! — прошипел он. с трудом набрав в грудь воздуха.

Удар вышел очень сильным, и Дикий долго не мог прийти в себя. Левая рука почти не двигалась, при каждом вдохе ныли ребра, подсохшая корочка на ожогах, оставшихся от шокера Дока, лопнула и сочилась сукровицей. Впасть от боли в спасительное забытье не давал немыслимый коктейль медпрепаратов. вколотых Доком, а затем щедрой дозой добавленный полевой аптечкой, до сих пор прилепленной к предплечью.

С трудом сев и баюкая онемевшую руку. Дикий мутным взглядом обвел захламленное помещение. От перенесенного сильного удара, на этот раз о переборку, у него кружилась голова и двоилось в глазах.

— Что я тут делаю? Кто я? — промычал он.

Дикий ничего не мог вспомнить. Он не помнил детства, он не помнил, кто он. он не помнил, сколько ему лет. он не помнил, как тут оказался. Единственное четкое воспоминание относилось к совсем недавнему времени, когда кто-то что-то у него спрашивал, а он возражал.