Вадим Проскурин - Гнездо индюка

— Так, ничего, — сказала Аленький Цветочек и пожала плечами. — Скучно мне.

— Привыкай, — сказал Джон. — Всему свое время. В Оркланде было даже чересчур весело, теперь придется немного поскучать. Отдохни, расслабься. Здесь тебя, по крайней мере, никто убить не пытается.

— Все равно мне грустно, — сказала Аленький Цветочек. — Там, в Оркланде, страшно было, конечно, но… Ты ко мне так хорошо относился, как к человечихе, я уже привыкла… А теперь все на меня смотрят как на жабу поганую, а я отвыкла… Звонкий Диск приставал…

— А он как, чистокровный или полукровка? — неожиданно заинтересовался Джон.

— Не поняла еще, — ответила Аленький Цветочек. — Да какая разница? Они все противные, с жабами этими на мордах… Джон хмыкнул.

— Чего ты хмыкаешь?! — возмутилась Аленький Цветочек. — Сам же говорил, что я человек, на котором какой-то дурак орочих жаб нарисовал! И стереть обещал этих жаб через двести дней, я помню!

— Через пятьсот дней, — уточнил Джон. — И не кричи так, а то люди удивятся.

— Я не кричу, — сказала Аленький Цветочек, понизив голос. — Никто ничего не услышит, не бойся. А вообще, ты со мной очень жестоко поступаешь. Сначала говорил, что любишь…

— Я и сейчас так говорю, — перебил ее Джон. — Я тебя люблю. Можешь ныть дальше.

— Я не ною, а правду говорю, — заявила Аленький Цветочек. — Я для тебя как домашний зверек, полюбил и бросил.

— Но пока не бросил же, — возразил Джон. — Я не собираюсь тебя бросать, мы в ответе за тех, кого приручили.

— Ну вот, сам признался, — вздохнула Аленький Цветочек. — А я-то думала, ты меня по-настоящему любишь… Рассеянная улыбка пропала с лица Джона, резко, как будто ее стерли.

— Будешь такое повторять — так и станет, — заявил он. — Чего ноешь, дура? Забыла, как на Майка выпендривалась, чтобы легкую смерть найти? А как я тебя в штрафном балагане из-под каторжников вытаскивал, тоже забыла? Да ты счастлива должна быть! Ешь сытно, спишь мягко, господин добрый, чего еще надо? А насчет печати твоей орочьей я уже ясно сказал, и не один раз — уберу при первой возможности. Но менять из-за тебя планы, извини, не буду.

— А какие планы, кстати? — спросила Аленький Цветочек.

— Пока не знаю, — пожал плечами Джон. — Но уже начинаю догадываться. Ближайшее дело у нас с тобой будет, скорее всего, убить Рона Вильямса.

— А это еще кто такой? — удивилась Аленький Цветочек. — Ты про него в газетах прочел?

— В газетах, — кивнул Джон. — Это долгая история и сложная, сразу не расскажешь. К тому же, я сам еще не все понимаю… В общем, примерно так. До последнего времени основной политической силой в Барнарде были правительственные чиновники, примерно как в Китае первой эпохи.

— Ничего не поняла, — сказала Аленький Цветочек.

— В том-то и дело, — сказал Джон. — Ничего не понимаешь, а требуешь внимания и уважения. Иди, займи себя чем-нибудь, не мешай.

— Можно, я возьму долларов десять и на базар схожу? — спросила Аленький Цветочек. — Орки говорят, тут большой базар есть неподалеку. А то хожу как оборванка, пристают всякие… Я ему говорю: «Отвянь, я наложница», а он говорит: «Наложницы в рванье не ходят, они должны быть чистенькие, ухоженные, на пальцах кольца, в ушах серьги…»

— Так вот зачем ты ко мне пристаешь! — рассмеялся Джон. — А я-то думал… Хорошо, возьми десять долларов и приоденься, как подобает наложнице. И мне тоже что-нибудь прикупи рыцарю. А то тоже хожу как оборванец…

— Тогда десяти долларов не хватит, — заметила Аленький Цветочек.

— Пятьдесят возьми, — махнул рукой Джон. — Только не увлекайся слишком. И, это… помнишь, амулет такой, я его лошади в гриву заплетал? Повесь себе на шею. Если что случится нехорошее, нажмешь пальцем на камень в центре. Только нажимать надо сильно, он заедает.

— А что со мной может случиться? — удивилась Аленький Цветочек.

— Понятия не имею, — ответил Джон. — Но амулет возьми. А еще лучше — Длинного Шеста с собой возьми.

— Обязательно, — сказала Аленький Цветочек и сморщила носик в презрительной гримаске.

Если бы Джон сейчас смотрел на нее, он бы понял, что последнюю реплику она произнесла с сарказмом. Но Джон смотрел на очередной газетный лист и ничего не заметил.

Аленький Цветочек ушла, Джон остался один. Он по-прежнему сидел за столом, его пальцы перелистывали страницы, зрительный центр мозга передавал образы изображений в мозговой чип и далее на спутник, а основная часть мозга была занята отвлеченными мыслями. Он пытался построить в своем разуме хотя бы приблизительное представление о мире, в который попал Джулиус Каэссар спустя миллион дней противоестественного сна в памяти древнего компьютера.