Сложив все вещи обратно, я прицепил тесак к поясу и мне сразу же сделалось на душе веселее. Благодарно поклонившись Ниру, я сказал ему с весёлой улыбкой:
— Господин Маренис, давайте поступим так. Вы будете хранить мои вещи до той поры, пока Боги не призовут меня туда, где смогут забрать на свой небесный корабль. Всё, что мы наметили с Хулусом, будет исполнено. В том числе император получит от вас самые лучшие солдатские пайки, вкусные, питательные и очень полезные для здоровья. Ещё я постараюсь создать для них какие-нибудь лекарства. Это всё не оружие, так что никакого греха в этом не будет. Боги лишили меня памяти только потому, что я знал что-то об очень мощном оружии, а они любят редов и не хотят, чтобы они гибли напрасно, из-за прихоти какого-то человека, пусть даже и императора. Когда в поместье Эртуалан заявится император, всё будет так, как решат Боги, но он не узнает от меня ничего, кроме того, что увидит собственными глазами. Так что готовьтесь, мы с Хулом уже завтра начнём преображать ваше поместье. Жаль, что я не помню во всех деталях, каким было поместье моего отца, но могу вам сказать честно, если не считать того, за пределами усадьбы царит самый настоящий кошмар, то оно намного прекраснее. Особенно меня поразили в нём ротонды. Это нечто такое, чего я точно никогда не видел. Теперь моя задача заключается в том, чтобы и всё остальное соответствовало усадьбе.
Нир робко улыбнулся и попросил:
— Валент, можно мне подержать в руках кинжал Богов?
— Запросто, — ответил я, достал тесак из массивных прямоугольных ножен с хамелеоновым покрытием, достал из круглой, длинной ребристой рукояти пятисантиметровой длины цилиндр бритвы, закрыл крышку и протянул ему рукоятью вперёд, — только будьте осторожны, лезвие у него чрезвычайно острое.
После этого я достал из-за пазухи аптечку, выпустил цепочку на всю длину, сел в кресло и принялся, глядясь в неё, как в зеркало, бриться. Редийские бритвы мне уже изрядно надоели, а эта ультразвуковая бритва не только сбривала каждый волосок, но ещё и массировала кожу лица. Нир с восхищением смотрел на чёрный, матовый клинок с радужной кромкой лезвия и зазубренной сдвоенной пилой с мощным электроприводом, которая брала прочнейшую сталь. Клинок не был стальным. Тесаки космодесантников изготавливали из каких-то сверхпрочных сплавов и они были многофункциональными. Ещё бы, ножны были шириной в мою ладонь и толщиной в два сантиметра, хотя толщина клинка была всего шесть миллиметров. Вот теперь у меня имелась целая куча инструментов, тонкий, гибкий электронный бинокль-пластина и даже небольшой, но мощный микроскоп и лазерный спектрограф. Ох, чего только не натолкали в тесак инженеры из военного ведомства и большую часть этого добра я ещё не изучил.
— Ты бреешься? — удивился Нир возвращая мне тесак — Удивительными вещами пользуются Боги. Интересно, а кинжал богов сможет перерубить редийский меч? Наверное, сможет.
— Без особого труда, — ответил я, пряча бритву, — но давайте не станем портить ваш меч. Лучше я его вам его заточу с помощью ножен кинжала богов. Поверьте, Нир, во-первых, ваш меч будут самым острым на Редии, а во вторых, если сталь у него прочная, то вам уже больше никогда не придётся его точить. Меч, заточенный точильным камнем Богов, это страшное оружие. Другой точно такой же, он перерубит, словно хворостину, но сталь должна быть очень хорошей, иначе заточка не получится максимально острой и долговечной.
Нир моментально оживился и бросился к стойке с оружием, с которой взял два меча и кинжал. Положив их на стол, он с гордостью сказал, указывая на один из них:
— Это меч моего отца. Он погиб из-за того, что доверил одному мерзавцу присматривать за рабами, а тот стал их нещадно истязать и всего за четыре недели дело дошло до бунта. Мне тогда было девять лет, Валент, и с тех пор я стараюсь быть по отношению к рабам как можно более человечным, вот только с тобой обошелся очень неласково, о чём сейчас сожалею.
Вынув меч с клинком длиной в девяносто сантиметров, я не был им очень-то впечатлён, но теперь-то мне известно, что самая лучшая сталь не имеет никакого рисунка, как ты её не полируй. Этот меч был очень хорошо отполирован. Когда я приложил точильное устройство, которое не столько затачивало лезвие, сколько уплотняло его силовыми полями пусть и малой площади, зато огромной напряженности и тем самым меняло структуру металла, на ножнах загорелся не зеленовато-желтый и не зелёный, а ярко-синий индикатор, отчего я причмокнул губами и ошарашено промолвил:
Читать дальше