Валерий Быков: Земной альянс

Неожиданно бур упёрся во что-то аномально твёрдое, причём магнитное устройство, выполняющее функцию подземного глаза, показало, что впереди обычная руда с более чем средним содержанием железа, и вдруг, бац, скрежет, и бур сломался, как будто врезался в стальную, нет алмазную стену.

— …. - выругался Чо Цей. Работник, осуществляющий управление буром под присмотром начальника, немедленно выключил установку и запричитал:

— Я тут не причём. Вы же видели, магнитный радар сломался, впереди была обычная порода, и до сих пор показывает обычную породу, завис кадр, я не знаю, во что мы врезались. Этого не было на экране.

Чо Цей сел за компьютер и всё проверил, но программа не зависла, просто сам радар нёс какую-то чушь, он продолжал вещать, что впереди какая-то обычная горная порода, ничего сверх твёрдого. Но факт говорил об обратном, бур врезался в какую-то хрень, которая по прочности не уступала стальной стене, а бур был хороший, дорогой, надёжный. Такой сломать не так-то просто, он и в сплошном железном слитке дыру пробурит, но не сломается. Чо Цей на этот раз более внимательно присмотрелся к кадру, разрешение не много хромало, это было странно. Как будто впереди было что-то, похожее на обычную рудную жилу, большую рудную жилу, очень большую, целое месторождение, но только на первый взгляд, а на самом деле, это что-то просто маскировалось под месторождение, выдавало сигнал всем приборам. И едва ли это могло быть природным, скорее уж како-то творение рук человеческих, а с какой целью нужно что-то маскировать и так понятно, военные…

— Хрень. Думаю это какой-то секретный военный бункер правительства, может даже заброшенный, — осенило Чо Цея. — Поэтому мы и не смогли его увидеть, это система защиты, маскировки. Смотри на кадр, как будто обычная горная порода впереди, а на самом деле, вот тут не много, погрешность разрешения, и тут дальше, и везде. Эта штука огромная, даже не могу определить на сколько. Система маскировки, и, офигенная система, я и не думал, что магнитно-резонансный радар можно так обмануть.

— Сэр, но едва ли такие системы вообще могут существовать. Я учился… В общем, магнитно резонансный радар не обманешь, это вообще не возможно, он же прозванивает металл, и мы видим даже то, что с другой стороны, как такое может быть?

— Ты что дурень? Военные думаешь, выкладывают свои секреты в открытый доступ? Если у них есть система, которая может замаскировать секретный бункер от систем поиска противника, почему они её должны рассекречивать? Наверняка какая-то новая секретная технология.

— Но тогда почему они не остановили бурение, было же понятно, что мы наткнёмся.

— Просто бункер заброшен, — решил Чо Цей, вот и всё.

— Но если он старый, то, тогда откуда столь совершенная система маскировки?

— Нанотехнологии появились давно, лет сто назад. Мало ли что могли придумать учёные. Ведь за последние лет пятьдесят почти ничего нового не изобрели. Так что этому бункеру может быть полвека запросто. И он не заброшен, а законсервирован. Следить за ним незачем, кто его найдёт так глубоко?

— И что делать? Нас что расстреляют теперь? — Ужаснулся страшной догадке рабочий.

— Почему расстреляют? Мы ни в чём не виноваты, — неуверенно ответил Чо Цей. — Просто надо доложить наверх, бурение остановить, а там уж пусть решают, что с этим делать. Сверлили мы не просто так, а по лицензии, всё по закону, может быть нам даже возместят стоимость поломки бура и трансмиссии.

— Едва ли правительство возместит что-то частной фирме, наоборот ещё и оштрафует. — Заметил рабочий.

— Тоже верно. Однако оштрафуют концерн, а не лично нас. А если остановить бурение, то с нас спросят, а почему вы его остановили, а почему сломали бур? Платите за бур и продолжайте бурить. А бурить здесь нельзя, потому что это не месторождение на глубине 8300 метров, а верхние уровни какого-то каземата. Так что выбора у нас особо нет, всё равно начальству докладывать, а там дальше пусть директор сам решает что делать, это уже его проблема. А мы ни в чём не виноваты.

Генеральный секретарь Китая восьмидесяти трёх летний Мао Цзэдун пятый дремал в своём кресле на рабочем месте. у него на столе лежало всего две толстых папки. Подобно Брежневу он уже мало участвовал в управлении страной, и все серьёзные дела выполнялись его помощниками. Генсек же только принимал основные решения, по направлениям деятельности, и при этом по его просьбе ему приносили все наиболее интересные доклады. Не нужные, скучные текущие дела, по сельскому хозяйству или по другим отраслям, а только интересные, в которых была изюминка. Естественно, что генсек регулярно снимался на видео, и его бодрого и трудолюбивого показывали на всю страну. По 5 или 10 минут каждый день, и этого в принципе было достаточно. Тем более, что он сам любил сниматься, а нанимать программистов, чтобы они нарисовали 3D анимацию его обращения было как-то некрасиво. Весь верх страны понимал, что правитель дряхл и стар, но не хотел признавать его не дееспособным. Тем более, что многим слабая власть была на руку и давала свободу деятельности.