Андрей Левицкий - Нашествие 2. Буря миров

– Кирюха… – продребезжал Леша тихо и закашлялся. – Заходи… Садись вон там.

– Как спалось? – спросил Леша.

– Нормально. – Кир кивнул на кувшины. – Спиртное?

– В одном сухое вино, – пояснил Денис, – в другом субстанция, по вкусовым качествам напоминающая компот.

– Винище у них вроде и слабое, – влез Багрянец, – а в башку так шибает… ик!

– Субстанция, значит, – пробормотал Кир, беря кувшин. После зеленых канюков (а на столе были еще желтые и белые канюки) хотелось пить.

Откинувшись к стене, Багрянец хлебнул из стакана и прикрыл глаза. Денис сидел неподвижно, терианцы рассматривали Кирилла. Леша наконец справился с приступом. Налив себе вина, он сделал глоток, потер ладонью горло.

– Ты знаешь, Кирюха, что оказалось… Пятеро местных погибли, чтобы нас с Земли вытащить. Эти парни, которые нас сюда привезли – остатки отряда, напавшего на варханов. И напали они чтобы… как там оно называется, Деня?

– Чтобы отбить маленькую портальную машину, – сказал Денис. – То есть малую.

Он протянул руку к стоящей перед ним чашке, взял, поднес к губам, отпил, поставил назад… Кирилл искоса наблюдал за молодым ученым. Тот двигался очень сдержанно, точно и скупо, словно не хотел делать ни одного лишнего движения и старался изгнать из своих жестов, выражения лица, интонаций голоса ненужные эмоции. Странный вообще тип этот Денис… Хотя, подумал Кир, мне вечно всякие необычные личности попадаются. Яков с Лешей, что ли, обычные? Да я и сам, в общем-то…

Он перевел взгляд на Айрина. Усатый ерзал на стуле, постукивал по своей чашке ногтями и хмурился. Он нацепил какую-то невероятную разноцветную рубашку, где плавные переливы всех цветов радуги соседствовали с правильными геометрическими узорами. Да еще и круглая бледно-красная шапочка в желтых ромбах на голове.

А Мариэна, одетая в комбинезон с меховым воротником, оказалась гораздо моложе, чем Кир решил поначалу. Не девчонка уже, но – совсем молодая женщина. Темные волосы, темные глаза, строгое лицо. Осунувшееся и какое-то тусклое. Круги под глазами. Красавицей вроде не назовешь, но есть в этом лице что-то свое, индивидуальное – а ведь настоящую красоту только индивидуальность и создает. И смотрит так… пристально смотрит. Пронзительно даже – прямо на Кирилла, не отводя глаз.

– Так вот – портальная машина, – продолжал разговор Леша. – У наших друзей такой раньше не было, только передатчик, через который они связались с Айзенбахом. Для них, я так понял, невероятная удача эту машину заполучить.

Мариэна задала Айрину вопрос, в котором прозвучали знакомые слова 'хадук' и 'арея', и когда усач ответил утвердительно, снова уставилась на Кирилла. Ему это надоело, и он громко спросил, показав на девушку:

– Почему она на меня так смотрит?

Повисла тишина, а потом Мариэна резко выпрямилась, едва не опрокинув стул, и заговорила, сверкая темными глазами.

Айрин безуспешно попытался прервать ее, усадить обратно. Доведя свою речь до конца, девушка оттолкнула его и быстро вышла из комнаты.

– Что она хотела? – спросил Кирилл у Дениса. – Ты что-то понял?

– Обвиняла тебя, – ответил ученый.

– В чем?

– Я не совсем… Сейчас. – Денис что-то спросил у Айрина, потом сказал: – Во время захвата портальной машины погиб ее брат. Причем они даже не смогли привести его тело.

– Ну… печально. А я тут при чем?

– Ты не сделал свою работу на Земле. А теперь еще брат этой женщины погиб из-за тебя.

– Из-за меня?

– Так она считает. Погиб, спасая нас, и тебя в том числе.

Кирилл молча глядел в стол. В душе шевелилось неприятное чувство, которое посещало уже не раз: все это произошло по его вине. Если бы он тогда проинсталил прогу, то есть вирус на лабораторные машины… И что? – мысленно прикрикнул он на себя. – Что произошло бы? У Буревого ничего не вышло, зато технологией завладел бы Айзенбах. Он что – святой? Альтруист? Да куда там! Альтруисты не бывают олигархами. Он бы использовал все это для себя, для контакта с Ордой, для того, чтобы после начала нашествия стать хозяином оккупированной территории, этаким московским наместником. Да и вообще – Кир не спаситель человечества. Ему это не надо, ему и на человечество, в общем, наплевать, и людей он не очень любит. Так чего их спасать – тех, к кому, в лучшем случае, равнодушен? И тут же в его голове заговорил другой голос: ну да, не сильно ты их любишь, и что это значит? Что, желаешь им зла, мучений, смерти? Видел же, сколько в Москве погибло? Хочешь, чтобы и дальше гибли? Чтобы варханы на своих тачанках по знакомым улицам раскатывали, на землян охотились, как на дичь? Нет, не хочу, ответил Кир сам себе. А хочешь этому помешать? Хочу, конечно, но… Но не ценой своей жизни. О цене пока речи не шло, возразил голос. Неизвестно еще, какая будет цена.