Комбат Найтов - В самом сердце Сибири

Кимчу – речка замечательная. По ней отходили члены экипажа спасателя от места его падения. Из поваленных деревьев соорудили плоты, на них сплавились до Чуни. Вначале хотели спускаться на плотах к Енисею, но, по словам Танубе, они получали противоречивую информацию от ИскИна, в памяти которого этих сообщений не сохранилось. То есть противник перехватил связь, и направил группу в противоположном направлении. ИскИн к этому времени сбросил поврежденные модули корабля, отремонтировался и ожидал сеанса связи с группой, но связи не было. Наконец он зафиксировал сигналы группы, исходившие из кедровой рощи, в котором стоит заимка. Роща сверху напоминает по форме динозавра, стоящего на двух ногах, с коротенькими ручками возле внушительной морды. Сесть там ИскИн не смог, связь с группой опять отсутствовала, и он приземлился в Кабдыльмахе. На следующее утро смог связаться с тяжелораненой Танубе, которую вела к месту его новой посадки «паучиха», уроженка становища Ванавара, которая помогала отряду выбраться из болотистой тайги верховьев Кимчу. Основная база и радиомаяк находились на острове Овцина в устье Енисея, но там хозяйничали уортоки. «Паучиха» находилась под контролем Танубе, и весь полуторадневный путь помогала ей достигнуть места посадки. Помогла настроить антенное устройство, и, воспользовавшись тем, что Танубе отвлеклась от нее, скрылась в тайге, унеся с собой тайну Кабдыльмаха.

Через месяц прибыл «большой спасатель», и одна из спасательных капсул вышла на орбиту, и передала штурмана на него. А малый спасатель оставили на вахте. Рисковать еще одним кораблем не решились, а так как антенное устройство было построено, спасатель превратился в маяк и разведчика. Сейчас, имея опыт длительного несения вахты в одиночестве, ИскИн не рвался задерживаться на планете. Как любой разумный, просто «разумный», он хотел общения, и не тратить 99 % вычислительной мощности на бездействие. За век с лишним это уже достало. Ситуация предельно ясна: позиция вскрыта, и он не мог гарантировать безопасность вновь созданному экипажу. Свою задачу он выполнил, а все остальное в руках Высшего Совета. Единственное, что спасатель знал точно: ему не могли дать команду уничтожить свидетелей. Он – спасатель.

Алексей описал ситуацию, фактически, как есть. Сказал, что места на корабле достаточно, но так как в отличие от него, имеющаяся у Жени и Саши информация не может повредить всей цивилизации, то он имеет возможность не настаивать на немедленном отлете с планеты. Где находится база – он естественно не сказал, и что предстоит визит более крупного корабля, тоже. Этого не должен знать никто. Решать предстояло быстро и бесповоротно. Потрескивали дрова в костерке, на мангале жарился шашлык и свежевыловленный хариус. Закипал котелок для чая. Алексей встал, чтобы пригасить появившиеся язычки пламени, вызванные падающими на угли каплями жира с кусков барашка.

– Извини, командир, я не поеду. Только нашел себя на этой земле, ты правильно поступил, что не говорил ничего об этом. Да и своих жалко, бабы теперь уже не пропадут, и сын, наверное, поймет, если бы ему правду можно было сказать, но он еще ничего не понимает. А Анастасия любит меня, по-своему, она у меня – дикарка. Но если мы уйдем, то Софья всех в какой-то дальний скит уведет. Боится она нового, не принимает, а воли у нее больше, чем у всех нас. – сказал Панин, вытащил из рюкзака небольшой штоф и плесканул из него в стаканы самогон.

– Это не самогон, а джин, дважды перегонял, щаз клюквой разведу. Прощаемся ведь, грех по сухому. Да и вот тут, в горле, комок какой-то.

Женька молчал, крутил стакан в руке. Тот коньяк в Пинфане был последним спиртным напитком, который он употребил. Взял штоф, и аккуратно перелил в него налитое, заменил его квасом.

– Николаич! Я хотел бы в Чуньское переселиться с Анной и Марией. Подальше от Софьи и от поселка. Не возражаешь?

– Нет. Сам хотел предложить.

– Что Катя?

– Ревет. Ей тяжелее всех, она эту крепость создавала, а приходится бросать. За дружбу! – все встали, чокнулись стаканами, выпили и обнялись. Решение было принято каждым самостоятельно. Алексей примерно так и представлял этот последний вечер с друзьями. Начали ужинать, а потом долго пили чай, под воспоминания о былом. Костер догорел, начали собираться по домам. Два катера столкнули воду. Один был уже на электроходу, а у старенькой «казанки» Военохотинспекции пришлось несколько раз дергать кик-стартер, прежде чем старый «меркьюри» дал искру и дым из воды. Женька поднял ствол «Хеклера». Остальные поняли его намерения. Троекратным салютом отметили похороны надежд быть всегда вместе. Это оказалось невозможным. Лодки развернулись и пошли в разные стороны.