Александр Зорич - Гипершторм

Коралловый Дом получил свое название от разноцветных слоистых утесов, порожденных редкой разновидностью наноорганизмов — айзенофорами. Айзенофоры, эти своеобразные земноводные кораллы, образовали свои причудливые колонии на побережье Химкинского водохранилища.

Вот среди них и располагалась «Итака» — как, по имени главной системы инструментальной разведки, называли Коралловый Дом сталкеры.

«Итаку» курировал могущественный Abnormal Phenomena Committee, он же Комитет Аномальных Явлений, более известный среди сведущих как Комитет Судного Дня — особое подразделение международных служб ООН.

Среди сталкеров о Комитете давно уже сложилось весьма неблагоприятное мнение. И главным образом потому, что ни один из них, кроме Юла Клевцова, так и не удостоился чести быть официально принятым и вхожим в апартаменты «Итаки», к ее очаровательной хозяйке Пенни Квин.

«Квинша», как прозвали ее за глаза сталкеры Пятизонья, будучи эмиссаром ООН в Московской Зоне, счастливо сочетала блистательную красоту с незаурядным умом. Со Штурманом их связывали давние, крепкие отношения, и поэтому Юлу позволено было дневать и ночевать в бункерах Кораллового Дома. А самое главное — безвозмездно пользоваться в личных целях некоторой толикой научных данных, которые кропотливо собирала мисс Квин.

Толика эта была тщательно лимитирована. Любовь любовью, а артефакты врозь, как частенько говаривала Пенни.

И тем не менее именно последнее обстоятельство непрерывно подстегивало зависть, которую питали к Штурману сталкеры всех без исключения кланов.

Иметь сильного соперника с такими конкурентными преимуществами в смертельно опасном деле добычи артефактов никому не хотелось. И потому каждый второй сталкер Пятизонья втайне надеялся однажды занять место Юла.

Что поделаешь, человек смертен, а здесь — в особенности.

Добровольно покинуть «Итаку», лаборатории этой сказочной пещеры Али-Бабы и теплую постельку красавицы Квин, — такое любой в Пятизонье счел бы безумием. Но Юл Клевцов по прозвищу Штурман именно это и собирался сейчас сделать. Его ждали посланцы объединенных сил всех Зон отчуждения, забывших на время былые распри и вражду перед лицом смертельной опасности.

Перед Змеем, уже заглотившим собственный хвост и намеревавшимся проглотить Землю.

…К нему подошла Пенни. Сзади, как всегда, неслышно. Осторожно ткнулась изящным носиком под ухо, возвращая из воспоминаний в реальность.

— Ну, что ты решил?

— Все уже давно решено без меня, — бесстрастно произнес Юл, не повернув головы.

Самым важным для него сейчас была эта узкая полка навесного шкафа в китайском стиле эпохи династии Цинь, который так обожает Пенни. Юл выбрал там себе воображаемую точку и теперь не сводил с нее глаз, одновременно наслаждаясь теплом женского дыхания, от которого у него порой шевелились даже коротко остриженные волосы на затылке.

— Ты прекрасно знаешь: как скажешь, так и будет, — пожала она плечами, но не отстранилась.

— Хорошо, — кивнул Штурман. — Ученые, посланцы пяти кланов, сейчас отдыхают в холле Кораллового Дома, но, как мне кажется, все они в нетерпении. Что ж, для того чтобы уже завтра отправиться к стенам Тройки в их теплой компании, у меня накопилась целая куча причин. Хотя для похода хватит и каждой в отдельности, нет?

— И какая же главная? — улыбнулась она, закидывая руки за голову — легко узнаваемая форма нападения Пенни в их любовной войне, которая длилась годами и все никак не могла достигнуть хотя бы перемирия.

— Главная причина — как всегда, ты, Пенни. Ведь Алина Минелли, похищенная кланом «Уроборос», — твоя двоюродная сестра, — пожал плечами Юл. — И, между прочим, песенки ее ветхой прабабки Лайзы мне всегда нравились. Вот, кажется, уже две причины для…

Она мягким движением прикрыла ему рот ладошкой.

— Ты все время скорбишь по несчастному Патрику, — покачала головой Пенни. — Но, если друга нельзя вернуть, за него ведь можно хотя бы отомстить? А все остальное для тебя — дело десятое, так?

Она осторожно взяла из его руки фигурку Уробороса и возвратила ее на полку.

— Свой выбор ты уже сделал, Штурман. А я сделала свой. В тот самый день, когда впервые увидела тебя в Курчатнике.

Штурман усилием воли прогнал услужливо всплывшее воспоминание. Он прекрасно понимал: сейчас бывшим коллегам без него не справиться. И это был тоже весомый аргумент, который вполне мог перевесить чашу здравого смысла сталкера Юла Клевцова.