Александр Зорич - Полный котелок патронов

Что же в результате, спросите вы?

А много чего!

Ну вот, например, спецназовцы Рыбина сложили оружие — как видно, сверхчеловек по-доброму убедил бедолаг, что терроризировать ученых нехорошо.

Сам Рыбин как будто заснул с открытыми глазами — на лице его застыла экстатическая улыбка ребенка, впервые попавшего в парк аттракционов.

Майор Филиппов снял с себя защитный гермокостюм и отдал его Вениамину Тау.

А Тау, уже в гермаке, бросился за одежкой для сынули.

Тем временем, как и обещал Тау, проснулся ефрейтор Шестопалов. Проснулся и тут же попал под обаяние существа, которому совсем недавно одолжил генетический материал.

Ну а мы с Тополем допили кашасу, безобидно лыбясь по сторонам.

А когда все мы пришли в себя, то обнаружили, что Вениамин Тау и Уберменш исчезли в неизвестном направлении.

Следует признать, что боевым нейролингвистическим программированием Уберменш владел в совершенстве. И отутюжил наши мозги не хуже молодого контролера.

Как и после контузии пси-воздействием контролера, выражения лиц у всех были самые жуткие — в спектре от тяжелейшего похмелья до черепно-мозговой травмы.

Один спецназовец мычал, как кретин, лежа на полу и уткнув лицо в сгиб локтя.

Другого рыбинского архаровца громко и долго тошнило.

Майор Филиппов, тертый калач, читал «Отче Наш» — как видно, выучился в «горячих точках» и успел усвоить, что дедовское средство это всегда работает.

Что до нас с Тополем, мы выглядели, пожалуй, лучше всех. Но это, по совести говоря, не столько наша заслуга, сколько соответствующих артефактов, без которых я уже давно через Периметр не хожу, потому что знаю: психика — вещь хрупкая, а в Зоне ее всякий изнасиловать норовит.

В какой-то момент мне просто надоело смотреть на все эти корчи, слушать все эти стоны, и я первым делом раздобыл для Филиппова новый гермокостюм — к счастью, нашлась стойка с тремя резервными полными комплектами. Уж не знаю почему сверхчеловек ими побрезговал.

Затем я принялся ходить по реакторному залу этаким ангелом-вдохновителем, приговаривая:

— Ну вот что, народ, подниматься пора… Да-да, это всех касается… Если кто пить хочет, у меня во фляге есть вода… Мужик, ты чего разлегся? Дома перед дуроскопом полежишь… А тут Зона, тут лучше стоять… С оружием наготове… Вот так, да… Уже лучше.

Костя занимался примерно тем же: где надо подставлял плечо, помогал подняться, угощал сигареткой.

Как я теперь понимаю, если бы мы с Тополем всего этого не делали, если бы не нянчились с несчастными, последствия явления хамелеона были бы куда более страшными.

Да, вот я и проболтался: в реакторную явился хамелеон!

Это было не то же самое существо, что своим язычарой умыкнуло ефрейтора Шестопалова из лодки. (Тому я отстрелил одну половину туловища и изувечил другую. Но ведь теоретически хамелеон мог бы обладать, к примеру, великолепными способностями к регенерации и самовосстановиться за полчасика!)

К нам притащилась куда более крупная и по-иному сложенная особь.

Этот, второй хамелеон, был в полтора раза длиннее. Вместо шейного воротника, оканчивающегося электрическими органами, он имел восемь раздельных кожных лепестков изумрудно-зеленого цвета, которые при необходимости скручивались в трубки и выплевывали в противника порции исключительно ядовитого секрета. Что же касается головы, то она была не ромбическая, а имела форму сильно вытянутого клина, что внешне роднило мутанта с аллигатором.

Как и первый, этот второй мутант перемешался с исключительной быстротой. Еще не успела приземлиться сорванная его многотонным туловищем железная крышка потерны (из которой мутант, кстати, явился), а он уже обвил своим языком ногу спецназовца, мирно блюющего близ бетонной опоры реактора. Мгновение — и голова несчастного уже была размозжена о стальное днище РБМК-1000!

В ту же секунду хамелеон обстрелял ядовитой кислотой обоих спецназовцев с автоматами «Вал-2» и, легко подпрыгнув, прилепился к борту биопроцессора на высоте третьего этажа.

Где и замер.

Тут бы его и принять в десять стволов! Но последствия пси-контузии не позволяли ввести в действие и два автомата, где уж там десять!

Огонь открыли только Тополь из подхваченного с земли спецназовского пулемета М.Е.Т.А. и я из автоматического пистолета… вы уже догадались какого? Правильно, Стечкина!