Сурен Цормудян - Метро 2033 - Край земли-2. Огонь и пепел

– Что? – она поднялась, и растерянно посмотрела на шерифа. – Что мне говорить?

– Расскажите, как вы здесь оказались. Как выживали. Расскажите об этом месте. Прошу, не волнуйтесь. Перед вами ваши соотечественники и им будет интересно вас выслушать.

– Привет… Здравствуйте друзья… Я – Оливия… – начала сбивчиво говорить Собески, при этом робко улыбаясь и до сих пор с трудом веря, что перед ней действительно ее живые соотечественники.

Мотыльки и комары тихо бились о стекло большой масляной лампы, будто им настолько вся эта жизнь осточертела, что они решили самоаннигилироваться в пламени, к которому не подпускало это подлое стекло.

Андрей Жаров поднял воспаленные от недосыпания и нервозности глаза на вошедших. Цой впустил вперед себя клуб табачного дыма и переступил порог. За ним вошел Горин.

– Пятнадцать человек от Вилючинска и пятнадцать от Приморского будут на причале, на рассвете. С оружием и боеприпасами, естественно, – сказал Женя.

– Итого тридцать? А чего так мало? – развел руками в возмущении Андрей.

– Потому что мы не можем забрать все автоматические оружие из общин, Жар, – ответил Цой. – Или ты забыл? Вместе с нами – тридцать три человека.

– А Никита?

Женя и Александр переглянулись.

– Это не лучшая мысль, втягивать его в эту историю, – сказал Горин. – Ты и это забыл? Он утром уезжает в Рыбачий. Какие-то железяки там хотят собрать для ремонта жилищ. Нам бы Сапрыкина подключить.

– Да пошел он к черту! – бросил Андрей.

– Жар, он профессиональный диверсант…

– Да старый он пень! Пенсионер!

– Он нужен нам, Жар!

Андрей поморщился, мотая головой:

– Слушайте, да он нас на хрен пошлет и откажется. А я не буду перед ним унижаться и просить. Ясно?

– Тебя никто и не заставляет, – пожал плечами Цой, покусывая мундштук трубки. – А чего это ты там пишешь?

Андрей отложил перо и взглянул на только что заполненный черными строчками текста лист бумаги:

– Да уже написал, собственно. Это воззвание к нашему народу. Речь, которая должна вдохновить людей на освободительную войну.

– Черт возьми, Андрей, ты вообще о чем?! – воскликнул Горин. – Какая освободительная война?! Нас что, захватили и оккупировали?!

– Жень, ты что, идиот? Ты флаг видел?

– А ну, дай почитать, – Цой взял листок и уставился в текст, попыхивая трубкой. Чем больше он вчитывался в написанное его другом, тем более хмурился и мрачнел. – Что за… Вековечный враг? Убийцы наших отцов и матерей? Рабовладельцы? Орды иноземных варваров?! Андрей, да ты в своем уме?!

– А что не так?! – крикнул мгновенно вскипевший Андрей. – С чем ты, чтоб тебя, не согласен?!

– Орды варваров?! Какие орды, Андрей?! Я человек двадцать насчитал! Может тридцать! И среди них, между прочим, дети! Это они убийцы отцов и матерей?!

– Из них вырастут убийцы!

– С чего ты вообще это взял?! Ты хоть понимаешь, что наши люди верят нам?! – негодовал Цой. – Понимаешь это?!

– Разумеется!

– И если перед нашими людьми выступить с такой речью, то они в нее поверят! Поверят в этот кошмар! И все, назад пути не будет, если ты зарядишь их ненавистью, как ружье патронами!

– Назад пути не стало в тот день, когда лопнул вон тот мяч! – Жаров указал рукой на тот самый спортивный снаряд, который хранился как реликвия в их «тронном зале» уже долгие годы, напоминая о дне, когда они, еще будучи детьми, играли в «квадрат» на школьной площадке.

– И ты хочешь вернуться в тот день?! В ту войну?! Ты хочешь продолжить тот ужас, который когда-то начали какие-то скоты?! Нельзя выступать с такой речью перед народом, Андрей! – Александр взмахнул листком бумаги. – Нельзя! Женька! А ты что молчишь?! Или ты согласен с ним?!

Цой всучил Горину бумагу, и Женя пробежался взглядом по тексту:

– М-да, Андрюха, это явный перебор. Не хватает слов про святую землю, крестовый поход и про смерть неверным.

– Да вы охренели оба что ли?

– Ты погоди, Жар. Не кипятись. Мне вам обоим есть что сказать. Сейчас главная проблема в том, что в их поселении Крашенинников. Машину мы все разглядели, не так ли? В свою очередь, проблема не в Крашенинникове, как таковом, а в водородной бомбе…

– Вот, вот оно! – вскинул руки Цой. – Вы вдумайтесь только! Мы поспешили! Погорячились! Даже если вы это не признаете, то я признаю! Мы погорячились и совершили ошибку, изгнав этих вулканологов отсюда. И с чем мы столкнулись в итоге?! А с тем, что нам теперь любой ценой надо вернуть Крашенинникова и забрать у него бомбу! Так вот и с этими американцами горячиться нельзя! Нельзя спешить и действовать на эмоциях!