Оксана Демченко - Прими свою тень

Первичная настройка – на общность – прошла легко. Вторичная, более плотная, долго уточнялась двумя снавями, она фиксировала бинарность внимания на объектах: Сати – доноре и Пауке – акцепторе. Он, Йялл, работал контролером чистового канала, это утомительно до потемнения в глазах, до судорожной боли в шее. Шутка ли! От простейших реакций и до сложных обменных процессов – собрать здоровую проекцию в инфоплане, свить пуповину вторичной развертки и вживить Пауку. У людей есть довольно дальний аналог – капельница, старинный способ дозировки лекарств. Так и здесь: новое медленно и долго, день за днем, станет впитываться изуродованным организмом Паука и менять его, заново даруя то, чего лишила злая судьба. Право ходить, иметь нормальные для человека подвижность и силу… А еще, если повезет, слегка обмануть и отодвинуть старость. Потому и взята за основу проекция ребенка. В ней выше концентрация жизненных сил.

Для Сати процесс не опасен, однако и приятным его назвать нельзя. Но сестра терпела и помогала, она умеет быть взрослой и отвечать за важное. Это достойно гордости.

В купол Юки вернули без сознания, не всякое лечение обходится просто, без боли и осложнений. Потому и Рой не полетел домой, к деду, и сам Паук остался на Хьёртте, долечиваться. Фэр обещал, что через месяц пожилой человек начнет пробовать ходить на своих ногах, которые станут прямее и сильнее: новое приживется в тех структурах, которые стая именует высшими планами, и тогда тело подчинится перестроенной программе жизни.

Йялл нашел взглядом сестру, делая свою гордость по поводу ее участия в лечении яркой и открытой. Девочка заулыбалась, даже порозовела от удовольствия и виновато дернула плечиком. Что хорошего в поездках верхом? Это ведь работа, не развлечение…

– Именно развлечение! Конь гораздо крупнее гролла, – пояснил вожак, понимающий все. – И выше. В его большом сердце живет великодушие к детям. Тебе понравится. Правда, Лоцман пока что ходит только шагом. У него сложная травма задней ноги. Стая лечила, но восстановление идет медленно. Он утратил часть памяти спинного мозга, координация несколько нарушена. Прежние навыки сломаны. Он заново учится простейшим элементам выездки и переживает, ведь скоро большой парад – главное в его лошадиной жизни событие года, он водит конную колонну провинции Вендир. Их месяц парада – в начале зимы.

– Его не пустят на парад? – расстроилась Сати.

– Что ты, весь город настаивает: даже если на трех ногах, пусть ведет, – ободрил Йялл. – Он теперь герой, на недоуздке и попоне нашиты знаки поощрения от инспекции за участие в спецоперации.

Сати улыбнулась. Как можно чего-то опасаться в такой семье? Никто не обидит, даже посильно не бояться себя самой, способной, увы, натворить страшное. Ей нельзя формировать то, что жестокий айри Ялитэ назвал рекомендацией, когда Лорри была его невестой. «Нельзя злиться направленно, концентрируясь на объекте даже краткосрочно», – так объяснил Йялл, виновато хмурясь. И сейчас снова поймал в кольцо рук, утешая и ободряя. Конечно, трудно. Не злиться и не радоваться через край… Коня и то придется хвалить скупо. Полный восторг может спонтанно задействовать механизм, выбросивший Лорри и Рика из знакомой реальности на две недели. А вдруг не будет рядом врачей и семьи Горр – системы координат. И тогда жертва необдуманного восторга не вернется в свою прежнюю жизнь. Что с ней станет? Даже Тимрэ не смог ответить.

– Я всегда буду хмурой букой? – жалобно спросила Сати у брата.

– Ты не бука, – обнял Йялл. – И про «всегда» – забудь. Обойдется, придумаем, как исправить настройку. Сперва ее надо отследить, но пока что этот Узор, как его назвал Рик, занят и не откликается… Погоди немного. Риана спросим, других умных айри и людей, сформируем общий поиск. Прорвемся. Ты смотри, какой нам праздник устроили.

Когда мобиль пошел на снижение, Сати начала понимать гораздо полнее разницу в понятиях «праздник» у людей и волвеков. Полчаса в городе Эрра – короткая вспышка светлых эмоций, чистая, яркая и без осадка посторонних забот. Праздник стаи внутри, в душах образующих ее. Люди же склонны к внешнему.

Главное – не концентрироваться на частностях. Не выхватывать фрагменты, не раздергивать по ниточке пестроту нестройно сплетенных сознаний. Шумит толпа, ворочается, ждет и предвкушает. Улыбки, подъем настроения до экзальтации, смех, шепот. И неважно, что в задних рядах досадуют: плохо видно! И пусть дама стерла ногу и улыбается через силу, а директор Академии потеет и нервничает, отвечая за праздник в одиночку, без второго директора айри Ялитэ, так и не вернувшегося с Хьёртта и, возможно, уже бывшего, утратившего статус. А ведь он все умел делать идеально, протокол при его участии соблюдался безукоризненно… Суета гудит эхом рассогласованности. Но сам праздник – он сродни общему сознанию, он вытесняет лишнее и задает тон. «Да, иначе, чем в стае, – отметил Йялл, – но ведь работает».