Оксана Демченко - Прими свою тень

– Я действовал во имя науки.

– Феномен Черных Клыков жил своей жизнью много веков. И прожил бы еще столько же. Директор, вы молоды, по меркам айри, у вас впереди минимум пять веков. Что вынудило вас критически ускорить этот контакт? Давайте я рискну заподозрить: вы хотели получить единоличное право на славу.

Ялитэ поморщился. Слова звучали примитивно. Объясняться с волвеками, плохо понимающими мотивировки мира людей и айри, тяжело. Не славы, само собой. Не так все просто… Но кто сказал, что его пост директора – незыблемое и постоянное место? Тот же Тиэрто может претендовать. А лет через сто – и Тимрэ, энергичный выскочка и любимчик Риана.

– Его главное слово иное, не амбиции и не власть, – тихо шепнул вожак. – Ревность, очень редкая в мире волвеков. В эмоспектре тон ревности заметен сразу, при зарождении, мы принимаем меры еще в раннем детстве, обнаружив такую тяжкую беду… Вы поставили меня перед трудным выбором, ан-моэ Ялитэ. Мне вы неприятны, Риан вас с высокой вероятностью… накажет. Он айри, и это его право, но я отвечаю за Сати и Лорану.

Длинная фраза вынудила вожака отдыхать. Снова повторился ритуал с питьем и вытиранием пота. Ялитэ смотрел на происходящее с растущим недоумением. Ревность… может, она и есть в душе. Сам признавал ее наличие вслух, перед той же Лораной. Но это его личное дело! Двойные стандарты характерны для любой расы. Сперва громогласно заявить о невмешательстве в закрытое поле, а потом копаться там без зазрения совести. И вытаскивать на всеобщее обозрение чужие проблемы и цинично их препарировать.

– Я поговорю с Рианом, – решил вожак. – Вас на время изолируют без иных последствий. Но прежде вы пройдете курс терапии на Хьёртте. Тайя займется вами лично. Идите.

– Принудительно? – возмутился Ялитэ.

– Вы спросили Сати или Лорану, согласны ли они участвовать в опыте? – жестко уточнила Тайя.

Ответ был очевиден – на сей раз для обеих сторон. Директор кривовато усмехнулся. Глянул на Тайю. Загадка принудительной терапии давила. Женщина встала, передала напиток и полотенце Йяллу, молчавшему в течение всего разговора, и указала рукой на дверь:

– Идемте. Я все объясню. – Тайя неприятно усмехнулась. – Это совсем не больно.

Описание терапии оказалось тем самым набором слов, не имеющим смысла, то есть проектом, понятным только обладателям стайной логики. Принудительно лишить аналитических способностей, перевести в режим ускоренного впитывания эмоций и разместить в пассивном состоянии сначала в яслях, затем в детском саду, потом на площадке для игр подростков. «С целью компенсации трагического для рода айри отсутствия детства…» Как будто бессмысленный возраст нечленораздельного лепета имеет значение в процессе развития личности! Взрослой личности.

– Лорри дала бы вам все это, – грустно добавила Тайя, завершив пояснения и осознав их бессмысленность. – Радость познания живого мира, бескорыстное любопытство, принятие тепла и заботы, осознание потребности отдавать взамен и делиться… Способность не оценивать мир хотя бы иногда, а просто наслаждаться его совершенством. Вы чудовищно однобоко развиты. Это уродство, с точки зрения стаи, но мы миримся с чужими особенностями, пока они не нарушают пределов нашей территории во всех смыслах: пространственном, этическом, личностном. Вы глубоко и бесцеремонно вторглись в наше закрытое поле. И покинете его несколько… измененным. Счастья я вам не обещаю, но повод для размышлений будет. Может статься, однажды вы взвесите на ваших странных внутренних весах свою ревность и наше сотрудничество. Хотя бы осознаете их различность, раскроете глаза. В стае говорят: ревность ослепляет. Вы, директор, чудовищно и окончательно слепы, это беда, неустранимая без внешней помощи.

Ялитэ все сильнее злился, воспринимая произносимые участливым тоном слова как тонкую насмешку. Еще бы! Молчаливым каменным чудищем дышал в левое ухо Рик Горр. Справа сопел еще более злобно его близнец Рив. Поди отличи их! Разве по тону кожи: Рив только что выбрался из медблока, еще бледен и нездоров. Не настолько, впрочем, чтобы дать хоть малый повод спорить с женой вожака. Директора привели в ясли, как и обещали. Усадили в удобное глубокое кресло. Тайя несколькими касаниями дара опытной снави отключила основную часть мозга до примитивных реакций и усилила способности приятия внешних ощущений. Айри бессмысленно завозился, зевнул, почмокал губами – и заснул.

– Не стоит он второго шанса, – мрачно выговорил Рик. – Др-рянь. Я ему цветы рвал, в лапу пихал. Вазу нашел красивую… Такой девушке жизнь ломать!