Никита Костылев - Агломерат

Наша сотня выступала на этот раз не на технике. После того как один из районов Чехова был взят в кольцо, часть гуков пыталась сбежать через лес, где мы их и встречали.

После короткой очереди один из бандитов пробежал еще несколько шагов и вдруг, резко изогнувшись, рухнул на траву. Стас с безразличным лицом пожевал травинку:

— У меня третий. Я слышал, их в Чехове было около косаря, а тут что-то совсем кисло. Сдается мне, это не те зверьки, которые нашу колонну порешили.

— Верно, к гадалке не ходи. — Я медленно осматривал через бинокль открывающуюся поляну. Бегущих гуков больше не было, оставалось только догадываться, какой ад чистильщики устроили в городе: всего-то человек сто попытались вырваться, но попали в нашу засаду.

Рация, мирно висящая у Дэна через плечо, вдруг зашуршала голосом нашего сотника:

— Завершение операции. Сотне собраться у лагеря.

Мы спускались с высокого холма к стоящим в нескольких десятках метров машинам: временный лагерь был совсем недалеко от места нашей засады. Остальные сотни скоро тоже подтянутся: судя по звукам залпов вдалеке, чистильщики будут еще долго кружить по улицам, но казаки им больше не нужны.

— Как всегда, чистильщики воюют, а мы будто в тире упражняемся, только и делаем, что служим поддержкой. — Голос Дэна показался даже скучным. — Массовка, и больше ничего.

— Тебе боев не хватает? — усмехнулся Стас. — Хочешь в самое пекло? Чтобы там твою задницу хорошенько поджарили? Удачи!

— А что? Лучше вот так? — вспыхнул Дэн. — Чтобы в составе колонны подорвали?

— Пацаны, разговор ни о чем. — Я вздохнул и примирительно посмотрел на друзей. — Вы выбрали сами, вас никто никуда не гнал, никто не неволил. У нас своя сфера деятельности… Идите куда хотите, хоть на завод. А то спорите: кто круче, кому лучше.

Когда мы подошли, лагерь уже готовился сниматься с места: около тридцати машин гудели моторами, готовые сорваться в любой момент. Через несколько минут я уселся в кресло второго пулеметчика, теперь оставалось только вернуться на базу. В прошлый раз для нас это чуть не кончилось плачевно. Надеюсь, после этого дня гуки подуспокоятся.

В рации машины глухо прозвучало:

— Внимание! Полный ход!

Тяжелый, покрытый железными бронепластинами «Патриот» неторопливо шаркнул колесами и двинулся вперед. Сотни Паши с нами не было, они направились с чистильщиками «на усиление». Доехали мы на этот раз тихо и спокойно, за всю дорогу я не увидел ни одного следа гуков, ни даже малейшего намека на их недавнее присутствие. Ехали в полном молчании: никто не сказал ни слова, даже Дэн, постоянно бурчащий что-то себе под нос. На душе было неспокойно, какое-то плохое предчувствие терзало меня все это время. Вроде бы следовало радоваться: и гукам урок преподали, и сами чисто прошлись, но все равно как будто кошки скребут. Что-то злое словно висело в воздухе; это состояние невозможно передать, но чутье «пятой точки» уже предчувствовало смачный пинок.

В Москву мы вернулись часов в шесть, без происшествий, без потерь. Только странное чувство меня не покидало. И не напрасно. К восьми часам добралась до корпуса сотня Пашки Воробьева, из девяти машин домой вернулись лишь четыре. На обратной дороге они снова попали в засаду; единственное, что их спасло от полного разгрома, так это то, что чистильщики, ехавшие невдалеке, услышали сигнал о помощи и подоспели в тот момент, когда горящая колонна отчаянно отбивалась от окруживших ее отрядов неизвестных бойцов. Если бы чистильщики не дали со своей бронетехники мощный залп, то колонну Паши ждала бы участь Третьей сотни. От той, как и от укрепленной фермы, ничего не осталось, с вертолета были видны только обгоревшие остовы укреплений и техники — пепел от некогда сильного соединения.

Когда закопченные, покрытые следами пулеметных очередей машины застыли в центре плаца, десятки и сотни людей рванули к выжившим бойцам. Я сквозь море человеческих голов увидел, как врачи вытаскивают раненых из кунга «КамАЗа», как Пашка, отмахиваясь от врачей, хромая, двинулся в мою сторону сквозь расступающуюся перед ним толпу людей. Подойдя почти вплотную, он протянул окровавленную руку и сказал:

— Ну как, Андрей, весело погуляли? Это не гуки, у нас в лесу настоящие спецы шарятся. Они только не знали, что мы с чистильщиками идем.

— Паша, тебе к врачу надо, — попытался я втолковать смотрящему на меня совершенно безумным взглядом Воробью, — ты весь в крови.

— С чего ты взял, что это моя? — Паша страшно улыбнулся и придвинулся ко мне, лицом к лицу. — Скоро все изменится. Я тебе вот что расскажу, у нас есть общая тема. И мы обязаны ее…