Владимир Васильев - Дети дупликатора

— Я тут, Ваня! — отозвался Псих. — Слышу тебя нормально.

— Я тебя тоже.

— Отлично! — вмешался Тараненко. Включайте внешнюю акустику. Сенсор с динамиком на левом предплечье.

Сиверцев поглядел куда сказано, На пульте действительно имелся сенсор с динамиком, сейчас не подсвеченный. Ваня ткнул в него пальцем и вернулся в мир звуков.

— Готово! — доложил он.

— И у меня — присоединился Псих.

— Собственно, все! — развел руками Тараненко. — Дыхательной смеси у вас часа на два. Хватит с запасом. Все, что вы видите и слышите, увидим и услышим и мы тоже.

— А это отключается? — поинтересовался Псих.

Тараненко замялся. Сразу стало понятно, что да, трансляция отключается, но Тараненко не очень хочет в этом признаваться. Наконец, он решился:

— Да, отключается. Левый пульт, пиктограмма в виде буквы «Т».

Сиверцев глянул — действительно, имелась такая пиктограмма, сейчас подсвеченная.

— Отключай, Ваня! — потребовал Псих, сам касаясь сенсора. Сиверцев повиновался.

— Голосовая связь все еще работает, это другой канал, — сообщил Тараненко, видимо, решив для разнообразия сыграть в открытую. — Но я слышу только ваши голоса, внешние звуки не слышу.

— Вот и чудненько, — сказал Псих. — Простите, Максим Николаич, но с химерой лучше не шутить.

— Я не в претензии, — сухо отозвался Тараненко, однако было понятно, что на самом деле он предпочел бы все видеть и слышать.

— Ну, что, Ваня? — обратился к Сиверцеву Псих. — Двинули?

— Автомат брать? — поинтересовался Сиверцев.

— Ни в коем случае!

«Ну, — подумал Ваня отчаянно и, что удивительно — в общем-то весело. — Надеюсь на грудь в крестах! С шумом и грохотом к чертям в зубы! Поехали!»

И направился следом за Психом через гребень, а потом между домиков, к первым лужам в обрамлении осоки и камышей.

Синоптики, не скрываясь, глядели на парочку в скафандрах изо всех окон. Псих на всякий случай приветственно помахал им рукой. Тот факт, что он отправился на Болото не в одиночестве, неприятных последствий пока не возымел — никто не стал выбегать и протестовать, хотя опасения такие были.

Там, где Псих с хлюпаньем вошел в воду, Сиверцев не усмотрел никакой тропы. Однако Псих заходил все дальше, а вода выше чем до середины голенищ так и не поднялась. Ваня глубоко вздохнул и храбро направился следом за Психом.

Шли они не особенно долго, минут десять. Домики Синоптиков давно скрылись в тумане. Сиверцеву вообще показалось, что их с Психом накрыли молочно-белым полусферическим колпаком. Они словно застыли в центре не слишком большой окружности, посреди мхов, корявых кустиков и камышей. Под ногами хлюпало, из-под воды то и дело всплывали пузыри болотного газа, но запахи, понятное дело, до Психа с Сиверцевым не доносились — спецкостюмы герметичны, дыхательный контур автономен. Зато видели и слышали они все. Вокруг не чувствовалось ничего живого, даже гигантские лягушки Зоны ни разу не попались им на глаза. И вскоре Сиверцев понял почему.

— Ваня! — шепотом произнес Псих. — Стой где стоишь! Она здесь.

Сиверцева не нужно было уговаривать — встал, как вкопанный, по колено в очередной луже. Лужа не доставляла никаких неудобств — внутри костюма было сухо и чисто, Ваня даже холода не чувствовал, хотя вода и грязь Болота по идее были по-апрельски холодными.

Псих очень медленно направился вперед и чуть вправо. Прошел метров пятнадцать, а потом зачем-то уселся на кочку и стал ждать.

А секунд через десять Сиверцев заметил чуть дальше Психа силуэт химеры. Он не понял откуда она взялась и как подобралась незамеченной. Только что ее не было, и вот стоит, чуть припав на все четыре лапы, перед Психом. Очень близко.

В облике химеры, безусловно, имелось что-то кошачье, но в то же время сразу было понятно — это не кошка. Химера могла напугать просто собственным видом, и успешно пугала, хотя ничего демонического или просто страшного в ней не было. Пугала она невыразимым, запредельным совершенством каждой линии, каждого изгиба тела, и во всем этом сквозила сила, смертельная, молниеносная и неодолимая. Так она, вероятно, и задумывалась неведомыми биоконструкторами — чтобы при виде их детища потенциальный противник обмирал от страха и даже не мыслил сопротивляться. По собственной реакции Сиверцев понял, что конструкторам это удалось в полной мере.

Вместе с тем он разглядывал химеру с жадным любопытством биолога. Какой же биолог не заинтересуется искусственным существом, да еще таким совершенным?