Игорь Михалков - Нибиру. Пробуждение

Шум в зале:

— Да! Все смотрели!

— Вы уже убедились в том, что миром управляют кланы финансовых магнатов и учредителей транснациональных корпораций?

— Да!

— Вы понимаете, что за кланами могут стоять еще более могущественные личности?

— Да…

— Вы хотите, чтобы каждый, кто распростер свои когти над миром, был наказан?

— Да!

— Есть ли в зале хоть кто-нибудь, кто этому не верит?

(Запись обрывается. Студия интернет-канала была уничтожена взрывом. Установить заказчиков и исполнителей следственным органам пока не удалось.)

21 марта 2012

Воспоминание об Уральских горах лопнуло, разбившись мелкими брызгами о твердую грань реальности.

…ты мой должник, парень!..

— К сожалению, — вздохнул Антон, — я вас не помню.

— В таком случае я расскажу вам небольшую историю.

— Неужели допрос окончен? — изумился хозяин квартиры.

— Допроса не было. Я лишь проверял, являетесь ли вы тем, за кого себя выдаете.

— Я?! — Антону показалось, что полковник неудачно пошутил.

Но лицо гостя было совершенно серьезным, а в глазах не нашлось и намека на хитрый взблеск.

— Ваше счастье, — кивнул службист, поднял руки и указал на толстый ремешок на правом запястье; крошечный мониторчик мерцал зеленым. — Техника показала: передо мной настоящий Антон Аркудов, а не засланный казачок. Казачку я бы не позавидовал. — Повысил голос, обращаясь, по-видимому, к вооруженным помощникам: — Отбой, парни. Программа два, пассивное сопровождение.

Ученый даже не стал притворяться понимающим. Он демонстративно положил согнутую в локте руку на стол, уперся в ладонь подбородком. Протянул «да-а-а» и добавил:

— В последний раз меня так интриговали два года назад. Студент пришел сдавать экзамен под тяжким наркотическим опьянением. Слышали бы вы, как на самом деле прошла декабрьская революция!..

Полковник наклонился поближе к Антону, сминая предплечьями бумагу. Пахло от гостя одеколоном из разряда тех, какие можно купить только в самом дорогом бутике; сотрудники спецслужб из года в год жили все лучше. К запаху примешивалось еще что-то, дискомфортное. Неосознанное понимание, почему восьмилетний мальчик недолюбливал здоровяка Павла. Антону было неуютно сидеть так близко от этого человека. Он слегка подвинулся назад, но запах, казалось, преследовал его.

— Сейчас я заинтригую вас еще больше, — сказал полковник без каких-либо эмоций. — Игорь Васильевич действительно занимался поисками настоящей колыбели человечества и сопутствующими разысканиям теориями. Но главная его задача заключалась в другом…

— А где интрига? — видя, что полковник сделал паузу и испытующе смотрит на него, заметил Антон. — И над чем же трудился папа-разведчик? Неужели перерисовывал в планшетку чертежи вражеских аэродромов? Трепещите, враги! Вооруженный лопатой смертельно опасный археолог идет на «вы»!

У полковника дрогнула нижняя губа.

— Постарайтесь воспринимать мои слова серьезно, Антон Игоревич. Ваш сарказм сейчас неуместен.

— А мне кажется неуместным ваше пребывание здесь. Я вас не вышвырнул из этого дома только по двум причинам. Тем, которые с автоматами.

— Ваш отец участвовал в войне против мирового правительства.

Антон шумно выдохнул и недоверчиво поглядел на собеседника. Увидел его серьезное лицо, поджатые губы. Не выдержал и расхохотался, похлопывая ладонью по колену.

— Теперь мне все понятно. Скрытая камера у вас где-то в пуговице? Или из окна снимают? Я-то думаю все время: ну что за глупая ситуация?! Неужели сделали новое телешоу? Разводите ученых? Браво! Вам удалось произвести на меня впечатление. Подумать только, мировое правительство…

— Не делайте поспешных выводов, Антон.

— Игоревич.

— Пусть будет Игоревич. — Полковник подвигал челюстью, будто прожевывая что-то горькое. — Папа ведь рассказывал вам о том, что миром пытаются управлять?

Ученый посерьезнел и задумался. Вопрос не то чтобы вывел его из равновесия, но оказался неожиданным.

— Да, — наконец ответил он. — Мы несколько раз говорили с ним об этом.

— Стало быть, — довольно констатировал полковник, — вы в курсе его теории происхождения человечества.

— Не полностью, — уточнил Антон. Он никак не мог разобраться в себе. То ли к правдивости его обязывает воспоминание о долге перед полковником, то ли неприятный запах действует как сыворотка правды. — Кое-что знаю, на остальное не обращал внимания. Всегда считал его идеи результатом болезни, — взгляд ученого упал на подшивку рецептов, которыми при жизни не успел воспользоваться отец.