Игорь Михалков - Нибиру. Пробуждение

— Давай, — кивнул Рыжий, убедившись, что грузовик проезжает мимо канала. Откинул краешек тента, придержал.

Ветров и турок подняли «Сузуки». Дружно выдохнули и вышвырнули мотоцикл за борт. Никелированная махина несколько раз перевернулась в воздухе. С жалобным писком грохнулась в воду. Следом за фонтаном брызг зашипел густой пар — мотор еще не остыл.

— И концы в воду. — Рыжий довольно отряхнул руки и свалился на свое место. Приветственно сделал ручкой соседям из другой машины.

Идущий следом грузовик на этот раз не сигналил. Шофер только мигнул фарами в молчаливой солидарности с товарищами.

Не прошло и пяти минут после прощания с двухколесным другом, как грузовик остановился. Майор недоверчиво посмотрел на часы.

— Рановато, — пробормотал он. — До объекта еще пару часов ходу. — Постучал в окно кабины: — Михалыч, чего встали?

— По шоферской передали, что менты дорогу перекрыли. Ищут кого-то…

— Моли бога, — сквозь зубы выдавил Свистов, тыкая мясистым пальцем в сторону Романа, — чтобы полковник о твоих погонях с перестрелками не узнал! Каскадер хренов!..

— Какими перестрелками? — озадаченно спросил Ветров. — Не было перестрелок.

— Будут, — пообещал майор, похлопывая по прикладу автомата. — Если тебя сейчас хапнут — будут тебе и перестрелка, и погоня… с направлением в гроб!

Батя на расправу был ох как крут. Если пригрозил стрельбой — обязательно сделает.

Роман сглотнул и плотнее прижался к борту грузовика. Впрочем, опасность миновала. К полицейским из головного БТРа выскочил разъяренный полковник Орлов. Несколькими красочными эпитетами, вперемешку с активной жестикуляцией и отборным матом объяснил работникам автоинспекции: задержи они военную колонну еще на три секунды — пешком пойдут в Москву, чтобы доложить в Кремле о таком вопиющем «профессиональном идиотизме». Открывать машины полковник также отказался. «Какой преступник? — бесновался он, брызжа слюной. — В армейской машине?! Да я тебя!..»

Полицейские благополучно убрались. Колонна зафырчала двигателями и поползла дальше. По внутренней связи передали, что если по прибытии на объект у кого-нибудь в кузове найдут мотоцикл, цивильную одежду или шлем, «то все найденные предметы перекочуют в задни…».

Беда подкараулила колонну там, где не ждали. Шли объездной дорогой (кто же пустит военную колонну на главную магистраль), и на узком — две машины едва разъедутся — мосту через безымянный ручей что-то случилось с одним из бэтээров. На большой скорости водитель не справился с управлением. Тяжелую машину занесло, развернуло поперек. БТР протаранил ограждение, завис передней парой колес, но каким-то невероятным чудом удержался наверху.

Следующий бронетранспортер едва не протаранил собрата, застыл в полуметре от подставленного под удар борта.

Наружу торопливо выскочили перепуганные бойцы. Колонна встала. От головной машины торопливо бежал Орлов, и по дороге к нему присоединялись офицеры.

— …Под суд… захотели? — все прочие слова полковника к цензурным не относились.

В горячке замахнулся было на водителя, однако молоденький солдатик представлял собой настолько жалкое зрелище, что Орлов лишь плюнул ему под ноги.

С первого взгляда было ясно — задержка надолго. Время между тем поджимало, в приказе был указан точный час, и полковник раздосадованно махнул рукой.

— Голова хвоста не ждет. На все и про все вам сорок минут. Но если прибудете хоть на секунду позже…

Он мрачно посмотрел на концевые бэтээры. Из замыкавших колонну броневых машин мост успели проехать лишь три.

Что ж… Придется так. Лучше явиться хоть частью сил, чем опоздать всем вместе.

— Вперед!

Дальнейший путь прошел без происшествий. Грузовик, где разместились спецназовцы, застучал колесами, подпрыгивая на неровностях, когда асфальтная дорога сменилась древней бетонкой. Пространство кузова наполнилось свежим запахом хвои. Несмотря на пасмурный день и высокую влажность, стало душно.

— Сосновый Бор, — прочитал Молодой, легонько отодвигая тент. — Приехали, да?

— Ленинградская атомка, — кивнул майор. — Готовьтесь к высадке, хлопцы.

Колонна двигалась по необъятной бетонированной территории атомной электростанции. Позади осталась ветхая будка КПП, полуразрушенная еще со времен Союза. Потянулись приземистые клумбы, хаотически засаженные неопрятного вида растениями. Дорогу окружал серебристый подлесок, щедро присыпанный пылью и обмываемый мелким дождем. За деревьями возвышались несколько серых конусов, внушительных размеров. Один из них скрывал садящееся солнце, потому окрестности станции тонули в сумраке, освещаемом редкими прожекторами.