Дмитрий Манасыпов - Метро 2035. За ледяными облаками

Костыль сидел у самого края рощи. Пуля покосился на буран, уходящий в сторону. Если тот сильно зацепил убегавших охотников, то… Думать о пропавшей совсем Уколовой Азамату не хотелось. А вот о буране – приходилось. Белое крутящееся месиво шло по кругу, обещая нагрянуть назад через час.

– Что с ногой? – Азамат кивнул на бережно уложенную на вещмешок Костыля его же ногу.

– Вывихнул, – сухо, через зубы, скрипнул тот. – Уже назад вывернул. Вон, у того деревца.

Понятно, чего Даша бледная, аж зеленая. Хорошо, если остатки завтрака наружу не выпустила.

– Понятно. Я иду за старлеем. Даша, найди мне шубу и штаны. Не сильно запачканные. Сними и принеси. И мне нужно копье. Это оставишь у себя. Вода, давай обе ваши фляги. Себе снимешь с убитых. С тех снял. И захвати наши вещи. Палатки понадобятся.

Кожаные бурдюки Азамат положил рядом с Костылем. Вода – золото. Тот понимал, вцепился в один, но глотал не жадно.

Так… Азамат покрутил головой по сторонам. А палатка у них одна осталась. Как раз на его, Азамата, мешке. Чертова беготня после Бугуруслана. Всего лишила.

Нужную ему березу нашел быстро. Ее даже рубить не пришлось, сломалась сама, лишь вытащи из бурелома. Не особо длинная, метра два, самое то, с короткой рогулькой на конце.

Ее Азамат опер на деревце рядом, верхушку примостил в развилку стволов. Дубок раскидывался не особо широко, молодой, но крепкий. Обломанная березка легла, как родная, накрепко застряв и упершись в землю рогаткой.

Еще три толстые жердины пришлось тащить из глубины рощицы. Они легли верхушками туда же, веером раскидавшись по сторонам от первой. На этих-то четырех подпорках Азамат и построил шалаш для оставшихся здесь Костыля с Дашей. Натаскал с девчонкой веток, еловых лап, накрывая плотным слоем. Дырку входа, смотрящую на рощу, закрыли палаткой. Перетащили внутрь Костыля, матерящегося и пыхтящего. Ногу ему бинтовала Даша, под, само собой, присмотром Азамата. Все это время Саблезуб недовольно фыркал вокруг. Верно, друг, теряем время. Но они умрут, если буран не успокоится. А тот явно и не собирался. Небо чернело все больше. Вот будет задачка бежать через снежную стену, ища следы в надвигающихся сумерках.

Короткий тулупчик с капюшоном, более-менее целый, Даша приволокла, когда Азамат заканчивал укладку веток. Костыль уже устраивался внутри, ворочался, ворчал.

– Они старые, – буркнула девчонка, – все, кроме тех, что меня тащили.

Азамат кивнул.

– Это хорошо.

– Чего хорошего?! – Даша вскинулась. – Мне с тобой идти надо, Женю спасать. Они же ее… Они…

– А ничего они, – Азамат вздохнул, – вряд ли сразу. Хотя…

– Сожрут!

Он вздохнул. Сожрут, как же…

– Не будут они ее жрать, – авторитетно заявил Костыль, – не поняла, что ли? Ну, ты, милая, даешь…

– А что тог… – Даша вдруг прикусила губу, наливаясь багровым. – Они ее…

Костыль хмыкнул. Несколько огорченно. Да уж, глаз-то на старлея тощага положил сразу. А тут такая дрянь, не уследил.

– Они вырождаются. Живут тесно, – пояснил Азамат, – свежую кровь берут в набегах. Брали… вернее. Сейчас их обходят за десяток километров, в поселки соваться тяжело. А тут такая удача, сразу две девки. Так что есть Женю точно никто не станет.

Даша села. Прямо на принесенную теплую одежду, снятую с ледяных тел. Правильно, нечего брезговать. В мороз и снег с ветром любое тепло дорого.

– Следи за ним. Не дурак вроде, но все же. Костыль!

– Чего?

– Язык вытащу. Через выдранный кадык. Понял?

Костыль кивнул. Поверил. Объяснять Даше, что беспокойство только о ней, Азамат не стал. Глупо. Не маленькая, поймет. Глядишь, и в себя придет все-таки. А когда Даша придет в себя, Костылю к ней лезть – все равно что голышом мед в бору у шмелеморфов собирать. Весело, с огоньком, только сдохнешь минут через пять от укусов.

Хотя Дарья-то – уже совсем другая. Бодрее и живее. Пят'ак, девочка, как же плохо, что плохо с тобой. Вряд ли пришлось бы удирать, будь по-другому. Жаль… Да и не может она пока делать, как хочется. Два раза раскрылась, и оба раза потом валялась чуть ли не пластом.

Буран, закрутившись спиралью, обходил рощу с восхода. Хорошо, Азамату ж как раз на запад, на закат. Глядишь, что-то друг-кот и найдет. Саблезуб, вертящийся под ногами и ждущий, когда человек-друг нацепит лыжи, урчал. Яростно так, коротко, как всегда перед охотой.

Азамат улыбнулся. Теплая радость кольнула в глаз, заставила зажмуриться. И даже придумать для самого себя, как будто что попало. Дружище, лохматый, усатый, вот он, вертится рядом… Как ничего и не случилось.