Дмитрий Манасыпов - Метро 2035. За ледяными облаками

Не-человек, рвущийся к живым, упал, смешно и нелепо раскинув руки. Следующий… Следующая запнулась. Тетка, дородная, в остатках телогрейки и лохмотьях цветастого теплого халата. Дрожащий студень дряблых ног, сплошь в паутине черных вен, еще нес ее вперед, заставляя падать. Редкие обломанные зубы, выпирающие через разорванные десны, выбивали дробь. Уколова, стреляя одиночными, отступала. За бабой перла почти толпа из трех-четырех подростков.

Азамат не теряя времени, выглянул в перекресток. Впился в белесое густое облако, лениво перекатывающееся перед ним. Втянул ударивший в лицо ветер. Сильнее смердеть не стало. Времени на помощь должно хватить.

Он успел. Вовремя, подарив Уколовой жизнь. Уже черт знает в какой раз.

Тетка померла окончательно. Подростки не сдавались. Прыгали хищными жабами вокруг, неожиданно хитро и ловко. Окружали, незаметно приближаясь к старлею. Та смогла попасть лишь в одного, пробив левые руку с ногой и зацепив по боку. Только чудовище, бывшее не так давно человеком, оно не остановило. И даже не замедлило. Бледно-смертельная карусель вокруг Уколовой дергалась все быстрее, заставляя ту отступать.

Дарья, уже уткнувшись спиной в проваливающийся профнастил, скользила пальцами по мокрому затвору азаматовского АК. Понятно… клин. А где его рогатина? Черт… как же так, девочка?! Азамат вскинул обрез, выбирая ближайшую цель. Промахиваться нельзя. Прыгнул вперед, понимая всю глупость поступка. Но по-другому бы не вышло.

Бледное лицо зашипело, оскалившись. Стеклянные буркалы замерли, впиваясь взглядом в глаза Азамата. Захватили, приковывая к себе, впитывая в себя водоворотом, вдруг начавшимся внутри каждого глаза. В ушах зазвенело, Азамата повело в сторону. Мучнистая страшная рожа приблизилась, заполняя собой кругозор.

Зубы, щелкая друг о друга взбесившимся метрономом, хрустели, выпирая из черных десен, сочащихся клейкой липкой слюной. Пахнуло свернувшейся кровью и гниющим мясом, смрад разложения накатил сильнее, вбивая в грязь всей своей невесомой тяжестью.

Чиркнуло по щеке расплавленной каплей металла, обожгло отрезвляющей болью. Резко ударило сгоревшим порохом. Даша кричала, уходя в ультразвук. Существо, почти дотянувшееся до Азамата, рычало и старалось отодвинуться. Сохранившиеся инстинкты гнали от человечка, неожиданно так больно ударившего звуковой волной. Голод не давал отступить полностью, заставлял запинаться и тянуться, тянуться к Азамату. Пуля из проснувшегося автомата Даши, раздробившая не-человеку плечо, его не остановила.

Зато пуля помогла Пуле. Прийти в себя.

Обрез толкнулся в ладони. Пороховую резь Азамат втянул, уже радуясь. Бой есть бой. Хватит осторожничать…

Оставшиеся трое сбили Уколову с ног. Спина первого, ринувшегося на ее открытое горло, вскипела кучной очередью. Вздулась багрово-черными пятнами, разлетелась подкопченными лохмотьями мяса. Магазин, выпущенный в упор, подарил Азамату нужные секунды.

Оставшийся заряд снес голову тому, что с края. Азамат стрелял в упор, не боясь задеть старлея. Ждать случая не стал, ухватился за ствол обреза и ударил остатками приклада, заканчивающимися тяжелым шаром со свинцом. Прямо в лоб обернувшегося уродца. Сильно. Черепная коробка против удара свинцовым шаром…

Физика – великая вещь. Эф равно эм на… В общем, Азамат точно не помнил формул, когда-то читанных ему Санычем. Но знал, что никакая кость не справится с ударом тяжелым тупым предметом. Особенно когда удар нанесен бешеным от ярости башкиром, десять последних лет только и делающим, что укотрупливающим всяких уродов. Не ошибся.

Не-человек осыпался в грязь, прям как… ранетки с яблони, как зубы после кастета, как… Рухнул и не вставал. С третьим Уколова разобралась сама, почти отрезав ему голову к лешему. Сразу бы так…

– Чего сразу коситься? – буркнула старлей. – Они мне нож зажали.

Азамат засопел. Привычка говорить вслух, не замечая, не нравилась. Совсем.

– Быстрее, вон туда!

«Вон туда» утопало в растекшейся жиже тумана. Полупрозрачная сметана цеплялась за все, куда дотягивалась. Паутиной обволакивала дома, остатки домов и фундаменты без домов. И самое стремное… Самое стремное заключалось в звуках, несущихся из белесого киселя. Мертвое село ожило. И тянулось прямо сюда, всем обезумевшим людоедским скопом. Беда-а-а…

Бежать Азамат решил вдоль ближайших домов. Хотя бы какая-то защита сбоку, пусть и не серьезная. Пойди по середине улицы… Тяжело отбиться, когда наседают со всех сторон. Пят'ак!