Евгений Прошкин - S.T.A.L.K.E.R. Палачи

— Что это было? — усмехнулся Михаил. — Рубленые фразы, простые слова. Это попытка гипноза? Ты уговариваешь меня как какого-нибудь зомби! Теперь я точно не поверю, что Пси-Мастер не покопался в твоих мозгах.

Гарин не ответил. Обхватив голову руками, он искал выход из явно проигрышной ситуации. В это мгновение он почти жалел, что Пси-Мастера нет рядом. Уж этот маньяк без труда нашел бы решение — губительное для окружающих, зато простое и эффективное. Дождаться, пока ослабнет действие артефактов, и подавить волю Столярова? Да нет, навряд ли он согласится ждать так долго. Воздействовать на Пельменя? Ведь он-то ничем не защищен. Слава здоровый мужик, но пси-сопротивляемость у него нулевая. Заставить его вернуться в дом и расстрелять Михаила? Ну или хотя бы оглушить. Стоп! А чья это мысль? Неужели Олег всерьез размышляет о том, как лучше избавиться от старого приятеля? Или Столяров прав, и в нем, действительно поселилось зло?

Гарин снял «венец» и убрал под комбинезон.

— Хорошо, — громко сказал он. — Я выхожу. Только пообещай, что, когда закончишь со мной, ты отправишься к ЧАЭС и спасешь Марину.

— Обещаю, — ответил Михаил. — Дай мне десять секунд.

Олег услышал шуршание внизу и увидел, как край гранаты исчез из щели под дверью. Некоторое время спустя Столяров сказал:

— Все. Можешь выходить.

Гарин толкнул дверь и шагнул в коридор. В лицо ему уставилось дуло автомата. Оно было так близко, что все остальные предметы расплывались, как на неудачном фотоснимке.

— Глаза закрывать? — спросил Олег.

— Как хочешь.

— Тогда я лучше закрою.

— Лучше закрой, — согласился Михаил. — Прощай, Олежка.

— Пока.

Гарин закрыл глаза и зачем-то начал считать. Математик не может не считать. Когда он досчитал до двадцати трех, Столяров спросил:

— Может, помолишься?

— Я не верующий, — сказал Гарин.

— Я тоже. Но хуже-то не будет. Давай вместе, самую простую. Отче наш, сущий на небесах, да святится имя твое, да приидет царствие твое, да будет воля твоя и на земле, как на небе… Как там дальше?

— Я не помню.

— Как не помнишь? Совсем?

— А почему я должен все помнить! Там было что-то про хлеб. Хлеб наш надысь. Ой, нет! Хлеб наш днесь!

— Надысь! Надысь! — У Михаила был такой голос, как будто его кто-то душит. Олег открыл глаза. Автомат плясал в руках Столярова, которого сотрясал приступ нервного хохота. — Нет, это хорошо!

— Что хорошо? — спросил Гарин. В принципе его устроил бы любой ответ, кроме летящей в лицо пули.

— Хлеб — это хорошо. — По щекам Михаила текли слезы. — Тебе никогда не захватить мир. Ты клоун! Я не могу тебя убить.

— И не надо! — с надеждой сказал Олег. — Спасибо, Миш.

Столяров медленно опустил автомат и прислонил его к стене. Затем отстегнул подсумок и бросил на пол.

— Все, на мне нет артефактов, — сказал он. — Если я ошибся и твоим сознанием командует Пси-Мастер, можешь меня убить.

— Какой же ты дурак! — со вздохом сказал Гарин.

Михаил серьезно кивнул.

— Хорошо, если так. Но учти. Теперь я не спущу с тебя глаз. И если я хоть что-нибудь замечу…

— Можешь не продолжать, — перебил его Олег.

— Нет-нет, я бы послушал, — донесся от входа голос Пельменя. —- Интересные у вас ролевые игры, даже жалко прерывать.

— Что стряслось? — строго спросил Столяров. — Я же просил не мешать нам, если только не случится форс-мажора.

— Он и случился, — пояснил Слава. — Там все готово.

— Баня поспела? — догадался Гарин. — Или вертолет прилетел?

— Практически! Вы, главное, тут ничего не забывайте. Вещи, оружие — хватайте все и бегом на крышу.

Через минуту Олег с автоматом в одной руке и рюкзаком в другой выбежал из домика.

— Что дальше? — спросил он у Пельменя, который уже вставлял ключ в замочную скважину.

— Дуй к навесу.

— Ага.

Гарин развернулся в указанном направлении и обомлел. Под навесом лежал снег. Не сугробы, а отдельные снежинки, но они были хорошо видны на темной поверхности крыши. Олег присмотрелся получше и понял, что под навесом идет снег. Именно под. Он падал не с неба, а как будто зарождался под крышей навеса, среди обитых рубероидом досок. Вокруг навеса снега не было. Его вообще нигде не было, кроме ограниченного четырьмя столбами квадрата.

Гарин чувствовал себя так, словно попал внутрь детской игрушки — стеклянного шара с искусственной метелью. Он шагнул к навесу и протянул руку. Мелкие волоски на руке мгновенно зашевелились, как будто попали в зону статического электричества. Олег поймал на ладонь снежинку и поднес к лицу. Снежинка была настоящей. Когда она растаяла, на ладони осталась капелька воды.