Дмитрий Абеляшев - Пастырь Вселенной

Связано это было с тем, что нашим героям уже неоднократно приходилось выбрасывать недоеденные остатки подстреленного накануне существа, обладавшего зеленой щетинистой шкурой, прищуренными свинячьими глазками и гибким рыльцем с хватательной подушечкой на конце — Владимир назвал его кабанчиком, — когда через день от его туши, несмотря на прохладу пещеры, начинал идти уже вовсе не аппетитный аромат, сколько ее ни разжаривай. «Вот что значит жить без холодильника», — шутила Лея, по-военному привычная к походному житью-бытью и не делавшая проблем из мелких бытовых неурядиц. Володю уже начинали мучить угрызения совести — ему казалось, что если ты уж кого-нибудь подстрелил, то надо постараться и съесть его целиком, иначе, на его взгляд, выходило как-то неправильно по отношению к добыче. Лея называла подобные соображения мужа сентиментальной чушью, плодами земного романтического воспитания и посмеивалась над ними.

Вот и сегодня Лея разбудила Владимира так:

— Володенька, проснись! Тебе надо немедленно доесть вчерашнего кабана, иначе он испортится, и ты себе этого не простишь!

— Милая, еще пять минут, — сонно откликнулся Владимир.

Он собрался было поднять руку, чтобы погладить красивую шею своей не так чтоб совсем законной, но вполне жены, лежавшей рядом на шкурах, прямо на полу. Собственно, Лея была вся обнажена и прекрасна.

Установившиеся дни были изнурительно жаркими, свет безжалостного голубоватого светила, напоминавший Владимиру сияние сварочной лампы и мамину фразу из безнадежно далекого детства: «Не смотри на сварку, Володенька, а то ослепнешь!» — приносил жара не меньше, чем света. Их же пещерка, облюбованная Леей, казалось, была самым студеным местом на всем Силлуре — там, в толще скал, протекала ледяная подземная река, шум которой был слышен, если приложить ухо к полу.

«Что случилось?» — подумал Володя. Он понял, что хотел прикоснуться к Лее, но отчего-то не сумел. Словно тело его продолжало спать, хотя сам-то он вполне проснулся. Вон детство даже вспомнил. Владимир еще раз, напрягшись всерьез, попробовал приподнять руку. Впустую.

— Встань! — сказал он вдруг Лее таким серьезным тоном, что девушка, уже и без того настороженно вглядывавшаяся в его лицо, без раздумий попыталась подняться. Но не тут-то было.

Володя понял, что они оба парализованы. Первое, что пришло ему на ум, — это съеденное ими вчера существо, отдаленно напоминавшее морскую свинку, только с ярко-красной шкурой. Его мясо было вполне вкусным, вот только никогда прежде им с Леей его есть не доводилось. Да и броский окрас животного мог быть предупреждающим — Володя с тоской вспомнил порядок действия парализующих ядов. Исходом тяжелого отравления обыкновенно бывает смерть от удушья.

— Как ты думаешь, — сдерживаясь, чтобы страх не проник в его голос, спросил Володя, — это не может быть от вчерашней свинки?

— Нет, — слишком спокойно ответила Лея, и Владимир понял, что девушка тоже напугана и сдерживает себя, также как и он сам. — Я знаю наверняка, что здесь нет ядовитых животных.

— Что же тогда с нами случилось, на твой взгляд? — Володя отметил, что паралич еще не затронул дыхательную мускулатуру и даже язык ворочался вполне внятно. — Может быть, это инфекция?

— Посмотри, — сказала Лея, — проблемы не у нас одних.

Владимир с трудом, до боли в глазных яблоках — сложно оглядеться, когда шея не работает, — осмотрел, насколько это было возможно, пространство вокруг. Укрытый шкурами пол был усеян телами силлурианских розовых мышек — они походили на земных, только головы их были увенчаны изящными тонкими рожками, как у козочек. Эти зверьки изрядно докучали по ночам, и если такую мышку загнать в угол, она выставляла вперед свои иголочки, рыла лапкой, как норовистый бычок, и пыталась пищать басом, что невольно вызывало как у Леи, так и у Владимира приступ смеха. Под утро мышки, поживившись остатками вчерашнего ужина, бесследно исчезали в щели, по чему всегда можно было предсказать близкий рассвет. Сейчас же они бессильными комочками усыпали весь пол — Володя даже диву дался, насколько их, оказывается, много. Впрочем, радости ему это зрелище не принесло и ясности тоже.

— Я почти наверняка знаю, что случилось, — грустно сказала Лея. — Думаю, настал последний день этой планеты. И когда мы придем в себя, нам скорее всего надо будет покинуть Силлур.

Володя понял, что Лея действительно что-то знает, и молча ждал теперь продолжения объяснений.