Дмитрий Абеляшев - Пастырь Вселенной

— Ну давайте, давайте, начинайте, чего смотрите, не на танцульках.

— Да все уже кончено, в общем-то… — пренебрежительно сказала Лайна, вставая в боевую позицию, к слову, весьма похожую на симметричную стойку из земного ушу, — хотя давай, покажи, на что ты теперь способен.

Ринат сделал шаг вперед, и ему показалось, что первое же движение теперь, когда эта колдунья что-то в нем испортила, стало для него роковым. Он вдруг напрягся всем телом, выпучил глаза и издал нечеловеческий, какой-то звериный стон или вой. Зубцов и ребята сперва решили, что так он пытается запугать силлурианку, а Владимир так и вовсе забеспокоился — Ринат, для которого собственная судьба была одним сплошным поединком, действительно смотрелся сейчас хуже, чем и просто пугающе. Однако сделав шаг, тот разинул широко рот, будто намереваясь откусить девушке голову, как исполинский сквирл, а потом, громко лязгнув зубами, замкнул челюсти и схватился за горло обеими руками. Лайна, подумав, что сейчас самый подходящий момент для закрепления своих авторских прав на приступ у противника, театрально выставила руку ладонью вперед, так, чтобы ни у кого не осталось сомнения в ее феноменальных способностях. Она знала, как здорово подобная демонстрация действует на примитивные народы, не способные в массе своей манипулировать потоками внутренней силы.

Что и говорить, смотрелось это более чем зрелищно. Словно колосс на глиняных ногах, Ринат зашатался, прорычав, и из его рта вместе с обильной пеной слетели трудноразличимые слова:

— Ведьма! Гнида! Испортила…

Перед глазами у Рината вовсю плясали языки пламени, небо почернело — ему казалось, что всемогущая чародейка вообще устроила нечто вроде конца света, — а если все это, подумалось Ринату, существует лишь в его сознании, то он как минимум умирает.

Впрочем, со стороны это именно так и выглядело. Лайна сжала ладонь в кулак, будто схватив за горло петуха, и в этот самый миг огромный десантник в конвульсиях рухнул на землю, подняв при падении целое облако пыли, словно Лайна его еще и испепелила напоследок. Офицеры ОМОНа, составлявшие костяк зубцовского отряда, молча подошли поближе, чтобы лучше видеть развязку.

Полковник, испытывая к поверженному, корчащемуся у ног инопланетянки отцовские чувства — ведь сам же парня подставил, что говорить, — сказал Лайне примирительным тоном:

— Ну все, все, довольно. Нокаут, нокаут. Хватит.

Лайна кивнула и разжала руку, что, конечно, не оказало не малейшего влияния на развернутый эпилептический приступ у Рината.

— С ним все будет хорошо, — уверенно сказала она. Сейчас надо было успокоить землян, чтобы они не впали в другую крайность и не устроили над ней самосуд. Она лишь теперь, поздновато немного, вспомнила из краткого курса истории Земли, что за подобные штучки еще несколько столетий назад тут можно было угодить живьем на костер. — Когда кончится приступ, он будет здоровее, чем раньше.

Офицеры ждали реакции Зубцова, стоящего над выгибающимся, корчащимся Ринатом, с хрипением загребающим пыль болезненно скрюченными пальцами рук. Полковнику, что и говорить, понравился прием, продемонстрированный Лайной. Он мрачно смотрел на силлурианку, но чувства сейчас испытывал к ней куда более добрые, чем в начале их знакомства. Он с некоей даже гордостью обвел взглядом ожидающих его реакции ребят, словно желая сказать им: «Ну, видите, какого к нам замечательного инструктора прислали! А вы еще смеялись надо мною, а она, видели, что умеет!» К слову, Лайна, не знавшая предыстории, не смогла расшифровать этого загадочного взгляда земного командира, и страх тоской сжал ее сердце: «А ведь сейчас, не ровен час, прикажет своим солдатам открыть по мне огонь на поражение или связать и развести костер — мало ли чего у этих дикарей на уме…» Ведь Лайна хорошо знала, что в таком случае она окажется совершенно беззащитной перед этими, она не сомневалась, великолепно обученными воинами. Ведь и с одним Ринатом — если бы он сам столь доверчиво не дал ей так надолго своей руки — она не смогла бы совладать в честном бою. Но Зубцов сказал, родив лицом дружелюбную широкую улыбку:

— Отлично. Замечательно. Научите ребят этому приемчику, а, инструктор Лайна?

Лед был разбит. Как полковник, так и его бойцы умели ценить силу во всех ее проявлениях, и все сейчас смотрели на Лайну с одобрительными улыбками. Девушка почувствовала себя именинницей и сама ощутила и прилив гордости, поняв, что вписалась в этот суровый мужской коллектив. Так что можно было уже и поломаться немного — ведь она как-никак все же была женщиной.