Сергей Палий - Метро 2033 - Безымянка

Он забирался под одежду, обволакивал тело, проникал под кожу, растворялся в крови, становился плотью.

Ветер был мной.

Он натягивал купол жизни, как парус, осторожно трогал какие-то невидимые струны, заставляя их звучать. Через годы и километры летела тихая мелодия, вплетаясь в само пространство и время. И я чувствовал, как дрожит натянутое до предела полотно души. Ветер.

Враг тому, кто с ним борется, друг для того, кто принимает...

— Эй, ау!

Окрик Ваксы вернул меня к реальности. Пацан стоял неподалеку и держал пистолет стволом вверх в согнутой правой руке, левой ладонью под рукоять. Еву я даже не сразу заметил — она прислонилась к дереву и практически слилась по тону с темно-серым стволом.

— Что?

— Ничего. — Вакса пожал плечом. — Хватит подвисать. Поплыл куда-то, как грибошник удолбанный.

Я подошел к Еве:

— Идем внутрь?

— Вход в подвал должен быть с торца. Я пойду первой, держитесь за мной. Ступайте след в след и будьте готовы прикрыть.

Я кивнул, и мы двинулись к желтому зданию. Тихонько прошли мимо заколоченного досками парадного входа, обогнули ржавый бак, наполовину наполненный мутной дождевой водой, и остановились перед грунтовым завалом. По всей видимости, когда-то здесь и впрямь был спуск на цокольный этаж, но сейчас над землей светлела лишь кромка верхней ступени.

— Глушняк, — сказал я.

— Это плохо, — нахмурилась Ева, сверяясь с картой. — Есть еще лифтовая шахта, ведущая прямо в это здание, но, судя по метке, она замурована.

— Как же тогда попасть в катакомбы?

— Только с берега. Там должен быть еще один вход.

— Значит, попробуем.

Она пролезла сквозь кустарник, быстро огляделась и позвала нас. Мы раздвинули колючие ветки и выбрались на обводную тропинку.

— Они прошли тут, — сказала Ева, всматриваясь в свежие следы на тропе. — Спускались к берегу гуськом. Четверо.

— Значит, мы на верном пути.

У осколков набережной ветер стал невыносим. Он срывал с волн пену, беспощадно хлестал по лицу холодными брызгами. И хотя до воды было далеко, плиты под ногами покрывала скользкая слизь. Любой поспешный шаг мог привести к падению с приличной высоты на острые камни.

Ева указала на темное пятно:

— Вот он.

Я, щурясь, вгляделся в изломанные очертания скал. От приоткрытой металлической двери нас отделяло всего несколько метров, но их еще нужно было преодолеть, не сверзившись с узкого карниза. Любой прочный на первый взгляд кирпич мог оказаться невесомой трухой и легко осыпаться под ботинком.

До уступа мы ползли друг за другом минут пять. Без лишних комментариев, упрямо и сосредоточенно.

Пока я корячился над очередным зацепом, успел заметить, что уровень воды здесь то опускался, то поднимался, — об этом говорили характерные риски на камнях и ссыпавшемся грунте, вымытые гроты под ногами. Причем колебания были нехилые. После того, как плотина Волжской ГЭС рухнула, прибрежные районы вообще довольно серьезно лихорадило: паводки, ливневые и грунтовые воды, сезонные «болтанки» Волги, внезапные приливы и отливы в рукавах, объяснить причины которых не могли даже цэдэшные гидрологи.

Наверняка раньше подступиться к этому входу в бункер было гораздо проще, но стихия и время усложнили задачу.

Когда мы, наконец, добрались до уступа и заветная дверь уже была в двух шагах, Ева предупреждающе подняла руку. Я и Вакса замерли в неудобных позах, поддерживая друг друга за рукава. Она медленно наклонилась, чтобы не удариться головой о толстый бетонный навес, обрамляющий вход, и осмотрела ржавый металл. Аккуратно провела рукой по кромке.

— Следы здесь странные, — пояснила она, разгибаясь. — Словно кто-то на колено вставал. Думала, «растяжку» поставили.

— Перепугала, блин! — проворчал Вакса и отпустил мой локоть. — Я уж подумал, опять флуктуацию нашла типа вчерашней в туннеле. Как там ее... Облачный глаз?

— «Око небес», — поправила Ева. — За мной.

Она включила фонарик и протиснулась в щель между намертво вросшей в грунтовый нанос дверью и серой стеной.

Я стряхнул с подранных штанин грязь, сдул с носа капли и полез следом. Нечаянно чиркнул лбом о краешек металла — вниз осыпались хлопья ржавчины. Замешкавшись, я дернул плечом, едва не застрял и невольно оценил толщину двери — сантиметров десять.

Мощно! Даже со скидкой на коррозию, такую без спецоборудования не вскроешь.

Оказавшись в небольшом тамбуре, я посторонился, пропуская Ваксу.

Шума ветра и гула прибоя здесь слышно почти не было, и в первый момент мне показалось, что уши набили ватой.