Константин Дроздов - Свастика среди звезд

Зигрун и Орич остались на Шумере. Отто Ран так и не сумел уговорить Марию вернуться на родную планету вместе с ним. Осталась и Лотта Хаген, а с нею, естественно, и Курт Грубер. Отказался возвращаться и Аполлон Цимлянский. Ученый не мог расстаться с возможностью более подробно изучить удивительный мир, открывшийся ему среди звезд. И хотя слова императрицы было достаточно, мы с Отто, посовещавшись, отобрали десять добровольцев из числа эсэсовцев, которым поручили под руководством Грубера присматривать за безопасностью остающихся.

Прощаясь перед стартом на Землю с оберштурмбаннфюрером на взлетной площадке шумерского космодрома, я понял, что он, как и большинство других членов его экипажа, нехотя покидает некогда чужую, а теперь ставшую почти родной планету.

— Знаешь, Эрик, — пожимая на прощание мне руку, грустно сказал Отто, — я почему-то не хочу возвращаться, хоть до недавнего времени и стремился к этому. И дело, видимо, не только в Марии. Это «звездная болезнь».

— «Звездная болезнь»?

— Ощутив однажды возможность узнать мир без каких-либо границ, уже не можешь оставаться на одном месте и жить повседневной рутиной. Хочется идти дальше и дальше и познавать больше и больше. Побывав среди звезд, уже не можешь их забыть.

— Думаю, рутина нам в ближайшее время не грозит, — улыбнулся я.

— Обещай мне, что если у меня не будет возможности покинуть Землю, ты поможешь мне вернуться.

— А это будет зависеть от Марии, — попытался пошутить я.

— Обещай, Эрик.

— Конечно, Отто, — я положил руку на плечо бывшего командира. — Обещаю.

Спустя несколько минут Отто Рана поглотило чрево «Молоха». Альфред Готт, стоящий в темном проеме, махнул мне на прощание рукой и шагнул вслед за командиром. Люк шлюзовой камеры закрылся, и вскоре гигантский диск взмыл в ярко-синее небо Шумера.

Вскрикнув, Магдалена села в постели. Память предков, освобожденная Геру, заставляла девушку ночь за ночью заново проживать их жизни. Я успокаивающе провел рукой по ее влажной спине.

— Так трудно, — прошептала Магдалена. Слезы на ее лице смешивались с каплями пота.

— Я знаю, милая.

— Костер так долго горит, и такой черный едкий дым заполняет все вокруг. Но самое тяжелое не умирать на костре, а одновременно видеть свою смерть глазами собственного ребенка. Сердце так разрывается при виде мучений матери, так рвется из маленькой груди, что хочется остановить его, хочется, чтобы весь мир остановился и рухнул в пропасть. Но ничего не происходит. Языки пламени сжигают самое дорогое для тебя существо, а вокруг беснуется толпа в рясах и с факелами в руках. Ужас стискивает горло и нет больше сил кричать, — девушка сжала мою руку своей маленькой узкой ладонью.

Я сел рядом с Магдаленой и прижал ее к себе. Мне ли было не знать, что она чувствовала. И запах горящей плоти на кострах кровавого испанского инквизитора Томаса Торквемады был мне хорошо знаком. Сотни тысяч людей взошли на эшафоты по приговорам инквизиционных трибуналов или были замучены насмерть во время «следствия». И не только в Испании. Костры во имя «истинной веры» плясали по всей средневековой Европе и даже в Америке. И я помнил, что такое «Молот ведьм» Шпренгера и Инститориса. Это руководство церковных «специалистов-демонологов» по истреблению ведьм свело в могилу тысячи женщин. Еще одна из «славных» страниц в истории земного человечества. И не важно, во имя какого бога это делалось — вымышленного или реального. Важно, что нашлись те, кто взял на себя роль его наместников, имеющих право от имени божьего вершить чужие судьбы.

— Это всего лишь одна из страниц, милая. Всего лишь одна из многих, — вздохнул я и провел рукой по ее волосам. Кому как не мне было знать, что испытали предки Магдалены. Один из моих прародителей преданно служил ордену рыцарей-тамплиеров и с гордостью носил белый плащ с красным крестом.

Спустя четыре месяца наша эскадра достигла орбиты Марса. Путь нам удалось сократить благодаря скачку вслед за «Молохом» через «кротовую нору» к порталу на маленькой пограничной планете в созвездии Весов в чуть более двадцати световых годах от Солнечной системы.

К моменту нашего прибытия на Марс корабль под командованием Отто Рана уже должен был находиться в Антарктиде. Но с тех пор, как трое суток назад Ран сообщил нам, что приступает к посадке на поверхность Земли, связь с ним установить не удавалось. Что произошло после приземления «Молоха», приходилось только гадать. Но Тархема Хана это, казалось, не очень озаботило. Он посчитал, что в первую очередь необходимо подобрать подходящее место для марсианской базы и незамедлительно приступить к ее сооружению. Разведку поверхности планеты он поручил мне и моему экипажу. Разбившись на группы, мы несколько дней потратили на поиски старой подземной цитадели геноргов Осириса. Обнаружить ее все не удавалось, и, лишь когда я уже начал думать, что древнюю базу просто-напросто уничтожили даргоны, Хенке все же ее нашел. Обширная сеть пещер, уходящих в глубь планеты, делала возможным расширение цитадели, а глубокий каньон поблизости позволял на период строительства спрятать «Исполина». Сразу после его посадки сотни кибернетических инженеров и строителей приступили к работе. Шумеряне во главе со Вторым Лордом-Инквизитором следили за ними с орбиты.