Константин Дроздов - Свастика среди звезд

— И что же вам мешает? Делайте свое «великое» дело — меняйте все вокруг. Неужели Шумер со своими дряхлыми законами и эфемерным богом может вам помешать?

«Бруно» как-то странно зашипел, лицо его исказилось, словно я оскорбил его. Однако, когда он заговорил, голос у него был спокойный:

— Шумер все еще силен, а Геру умна и изворотлива. Нам нужны новые сторонники. Особенно такие, как ты.

Не успел Лугано договорить, как мощный взрыв со стороны ближайшей переборки опрокинул нас на палубу. Со свистом мимо меня пронеслась голова Исы и еще несколько фрагментов его тела. Палуба накренилась, завыла сирена. Среди черных клубов дыма появился «Баер» в почти сгоревшей одежде. Наперерез ему вскочил Лугано с рассеченным лицом, но прежде, чем он что-то успел сделать, посланник даргонов схватил его и, словно куклу, швырнул в глубь пламени и дыма, вырывавшегося из соседнего отсека. После этого «Баер», крутанувшись волчком, потянул меня за рукав:

— Сюда!

Увлекая меня за собой, он прыгнул на одну из матовых стен. Вместе с ним мы пролетели ее насквозь и упали на палубу длинного коридора. Прежде чем я удивился, «Баер» вскочил и бросился к ближайшему повороту, словно гончая, взявшая след. Держа наготове оружие, я последовал за ним.

Автоматная очередь взорвала грудь даргонского агента и бросила его на меня. Падая, я выстрелил в шумерского стрелка. Получив пулю в незащищенную шлемом голову, шумерянин рухнул, а я склонился над «Баером», не забывая поглядывать по сторонам. Вид у него был плачевный — грудь превратилась в кровавое месиво.

— Это даргонский крейсер. Его нужно взять, — прохрипел «Баер» чужим голосом.

— Как ты?

— Перетяни мне грудь потуже. Возможно, мне удастся восстановиться. Я же машина.

Я наскоро перетянул шпиону грудь бинтами из санпакета, а затем бросился по указанному им направлению. Там должен был находиться командный отсек корабля.

«Уложив» по пути еще одного шумерянина, я достиг мостика. Не утруждая себя прыжком сквозь стену, я просто выстрелил в нее из трофейного гранатомета, а затем ворвался в помещение отсека и открыл ураганный огонь по всему, что двигалось вокруг. Спустя несколько секунд я решил, что сопротивляться больше некому, и приступил к осмотру поля боя. Сирена больше не верещала, а три шумерянина в форме без опознавательных знаков были мертвы. Четвертый тоже лежал неподвижно, но я не был уверен в его смерти. Он лежал за пилотским креслом, прикрыв голову руками. Белые длинные волосы разметались по палубе. Взяв седовласого шумерянина на прицел, я направился к нему. Валявшееся под ногами оружие я аккуратно расталкивал по сторонам. Заломило от боли виски — противник мысленно пытался заставить меня остановиться и бросить оружие. Эта попытка была обречена на провал, но, чтобы быстрее унять боль, я выстрелил ему в ногу. Шумерянин зашипел и, перевернувшись, схватился за раненую ногу.

— Вставайте, командор Садэ, — усмехнулся я, продолжая держать его на мушке.

— Как же я встану, если ты мне ногу раздробил, — ответил командор, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно.

— Встаньте на колени.

— Командор Шумера не встает перед врагом на колени, — процедил Садэ Гун сквозь зубы.

— А мы враги? Я лично так не считал!

Гун оставил мой вопрос без ответа. Бросив в мою сторону злой взгляд, он начал карабкаться на пилотское кресло. Вся его нога ниже колена была в кровавых лохмотьях.

— Сколько вас здесь?

— Никого больше не осталось, офицер фон Рейн. Отличная работа.

— Тогда, может быть, вы объясните мне, что происходит? — сказал я и встал так, чтобы держать в поле зрения весь отсек.

— У меня нет объяснений.

— Ну что ж, устраивайтесь в кресле удобнее, командор. Мы отправляемся на Шумер. Там все прояснится.

— Мне требуется помощь, а благодаря тебе корабль сильно поврежден. Мы не сможем отправиться сейчас же.

— Корабль автоматически самовосстанавливается, — в отсеке появился «Баер». Держался он на ногах с трудом, но доковылял до ближайшего кресла и плюхнулся в него, сверля взглядом Гуна. Я тут же обратил внимание, что действительно рваное отверстие разбитой гранатометом переборки, позволившее мне проникнуть в помещение, уже почти затянулось, а пулевые отверстия в креслах и на стенах начали рубцеваться, словно на живой ткани.

— Этот корабль живой? — с удивлением спросил я «Баера».

— Нет, в отличие от тех, что тебе приходилось видеть ранее, это искусственное сооружение, но сделано оно по образу и подобию живого организма. Это очень старая и несовершенная модель — ей все-таки не менее трех тысяч лет. Но достаточно надежная и долговечная.