Алексей Колентьев - Туман войны

Парило совершенно непереносимо, а мелкие, злющие мошки вились вокруг головы и незащищенных участков кожи. На мне был американский «тигровый» [3] «Тигровый» камуфляж — вариант тропического камуфляжа «Woodland», где искажающая расцветка наносится в виде горизонтальных, строчных полос, напоминая рисунок на шкуре тигра. Такая расцветка идеальна для войны в джунглях, т. к. полосы сливаются с тенями, отбрасываемыми растительностью. камуфляж, который поставляли партизанам местные контрабандисты, — чтобы не выделяться среди людей Рауля. Его, с легкой руки нашего командира подполковника Серебрянникова, спецы называли «зебра». У группы военных советников были только свои мелкие отличительные признаки, по которым мы распознавали друг друга: широкая, тоже в разводах, бандана да закатанные по локоть рукава. Мошки зло пищали, но не кусались: состав из местных трав, который готовил знаменитый на всю округу курандейро, [4] Курандейро — знахарь, некоторым из них приписываются паранормальные способности. Чаще всего это слово приблизительно равно русскому понятию «травник». покрывал руки, лицо и шею, придавая коже зеленовато-коричневый оттенок, делающий человека малозаметным на фоне густой листвы сельвы. Ботинки у меня были британские, а не американские, как у всех тут. Британская кожаная обувка была с хорошей вентиляцией ступней и ортопедической подошвой. Она гораздо лучше хваленых амеровских «коркоранов» с быстро промокающими брезентовыми вставками. Ходить удобно и комфортно, потому как только местные могут расхаживать по сельве босиком, не слишком боясь укусов змей и насекомых. Белому человеку всегда приходится тяжелее: прививки и курс выживания дают едва ли треть необходимых здесь знаний. А по субъективным ощущениям гринго кажутся местной фауне вкуснее аборигенов, может быть, даже считаются деликатесом.

Многому приходилось учиться у индейцев, которые охотно делились своим опытом, в свою очередь жадно перенимая у нас приемы рукопашного и ножевого боя, обучаясь стрельбе из понравившегося им АКМ. Один парень, худющий, как черенок от метлы, до того полюбил выданный ему автомат, что не расставался с ним даже во сне. Взамен индейцы показывали, как слушать лес, находить незараженную воду, какие корешки и зверье можно употреблять в пищу. И — самое главное, — как тихо и неслышно срубить пиндостанских [5] Пиндостан — презрительное название США; пиндосы — американцы. диверсов. Янкесы в последнее время действовали почти в открытую, не скрываясь за легендами, как мы. Лишь изредка утруждали себя испанским в радиопереговорах. По идее, среди американских военспецов должны были преобладать испаноговорящие парни, не шибко выделяющиеся на общем фоне местных, с подходящим фенотипом. Этнические кубинцы, например, или испаноязычные выходцы из Флориды вполне бы сошли за колумбийцев. Однако по какой-то причине треп в эфире я слышал исключительно на английском. Преобладал так называемый «южный» говор, когда слова растягиваются, иногда сбиваясь на маловразумительную скороговорку, в которой еле улавливается общий смысл. Видимо, «испанцев» берегли или просто выбраковывали по каким-то своим внутренним стандартам. На моем личном счету были уже две большие стычки с амерами. В последнюю из таких «встреч» мы подошли к расположившимся на дневку диверсантам, миновав развешанные чуть ли не повсюду мины и растяжки, практически вплотную. Бой получился коротким, почти всех удалось взять в ножи, без единого выстрела, лишь одного Серебрянников приложил из пистолета в упор. Там я второй раз в жизни сошелся в рукопашную с живым противником. Страх был, только помня свой предыдущий опыт, он застрял где-то на задворках сознания, временами только подстегивая рефлексы. Выпад — блок, уход вправо — удар! Его глаза… Вот, пожалуй, единственное, что запомнилось мне в тот момент: удивленные серые глаза американца, с уже затухающей искрой жизни в них…

…Науку ножевого боя я постигал в специальной режимной воинской части, больше напоминавшей студенческий городок. Тут стажировались только офицеры и прапорщики Первого главного управления КГБ СССР, срочников, служащих по призыву, не было вообще. Нас, штатных сотрудников отдела «С», перебросили сюда с целью освежить базовые навыки и кое-чему подучиться. В нелегальной разведке много граней, узкая специализация — большая редкость. Нас готовили как диверсантов, что при базовых навыках и физической форме занимает три месяца интенсивного тренинга. Прыжковая и горная подготовка, приемы нелегально-конспиративной работы, ориентирование на местности и выживание, стрельба из оружия стран региона пребывания, рукопашный и ножевой бой. Все это так или иначе уже закреплено где-то в рефлексах, дремлет, дожидаясь своего часа. Но в жизни нет застывших навсегда догм. Многое приходится освежать, многому учиться заново. Особенно это касается прикладных дисциплин вроде того же ножевого боя или рукопашки: застоялся, упустил время — и в реале лежишь в расселине какой-нибудь забытой Богом и людьми «Банании». Без тренировки и закрепления на практике почти наверняка из очередной командировки можно не вернуться.