Евгений Истомин - Трава на пепелище

Вижна и Когор сразу же объявили о своем нейтралитете и предложили покупать у них сырье всем, кто захочет. Таким образом, между полисами тут же установилась конкуренция и вражда, что, впрочем, не мешало шахтерам устраивать совместные пьянки. Причем они пили столько, что остальным приходилось лишь разводить руками. Не обходилось и без потасовок, но те из-за малой численности отрядов были не столь заметны, как битвы островитян.

Вскоре прибыла в город делегация Союза истинных, как гордо «обозвали» герцоги, не покорившиеся Корийену, свое государственное образование. Возглавляли делегацию три дворянина в костюмах с иголочки, дорогих плащах и блестящих котелках, охрану составляла сотня солдат в роскошных мундирах синего цвета с серебряным шитьем и пестрыми нашивками различных гербов. Люди «истинников» тут же устроились под боком Ривиодо-Гре, справедливо опасаясь гнева со стороны солдат Велетрии. Этой же причиной было вызвано и необычно большое количество сопровождающих посланников солдат. Бойцы Союза хоть и находились в одном квартале с галатинянами, но в совместных кутежах не участвовали, а позже, встречаясь на улице с солдатами Велетрии, стыдливо отводили взгляды.

Далее пожаловали довольно необычные гости — посланники центральных пустынных земель бывшей Хоты. Их делегация состояла из трех мужей в просторных темных одеждах и интересных головных уборах из намотанной на голову ткани со свободно болтающимся концом. Когда послы пустыни закрывали этим концом лицо, то взору наблюдателя оставались лишь глаза — черные, хмурые, цепкие и необычайно завораживающие. В эти глаза хотелось смотреть беспрерывно. Очень необычные люди.

Леоний приглашения им не посылал, но они прибыли по собственной инициативе, потому как оказались за бортом происходящих на континенте событий. Люди пустыни до этого уже являлись Рексу Карну и заявляли, что они граждане Хоты, так что он должен включить их территории в свое новое государство, но центральные пустыни были так велики и сложны для обороны, что Карну скрепя сердце пришлось отказать. Возьми он со своей армией под крыло еще и пустыни, тогда рисковал бы потерять все сразу.

Обиженные старосты пустынных поселений объединились, создали небольшую армию и заявили, что готовы к сотрудничеству с любыми государствами в плане торговли шерстью, мясом, молоком и другими продуктами скотоводческих хозяйств, а также нефтью, добываемой только у них, пусть и в небольших количествах. Однако они предупредили, что если кто-то вторгнется на их земли, то пустынники все погибнут, но и враг останется навсегда лежать среди раскаленных камней.

Небольшой отряд, сопровождающий «детей пустыни», состоял из хмурых мужиков с обветренными лицами, одетых в такие же просторные платья, что и послы, и в таких же небольших чалмах на головах. Из вооружения у воинов имелись винтовки, револьверы и длиннющие кинжалы, которые вполне можно было назвать короткими мечами. Эти ребята вели себя тихо и мирно, они, как привидения, появлялись на улочках города и тут же исчезали неведомо куда, чем постоянно вызывали толки среди остальных.

Предпоследними в Тонон прибыли Рекс Карн, Мак Милин и Лак Ронин в сопровождении двух десятков хотов, из которых один десяток был облачен в обычные для «мертвецов» штаны и бежевые хотские рубахи с коршуном на спине, стянутые патронташами. Второй же десяток был одет в хотскую сланцево-серую военную форму. Надо ли говорить, что все солдаты имели при себе винтовку и револьвер, а то и по два револьвера.

Заняв центральный квартал, хоты нарочито беззаботно расхаживали по городу, всем своим видом напоминая, что это их земля и только они здесь хозяева. С другими делегациями люди Карна общались редко, а если и выпивали, то только небольшими компаниями по три-четыре человека и без эксцессов.

Последним заявился Корийен Сальмадорский. Магистр Ордена и правитель Велетрии встал отдельным лагерем на окраине города вместе с тридцатью сопровождающими его воинами, все сплошь в плащах «чистильщиков», молодые, решительные, вооруженные до зубов парни. Велетрийцы также ни с кем не общались и лишь изредка наведывались в город, чтобы схлестнуться на словах либо кулаках с предателями-«истинниками». Эти потасовки уже ко второму дню приобрели такой опасный характер, что обещали вылиться в настоящую кровавую бойню; остальным присутствующим пришлось вмешаться, чтобы это предотвратить.

К намеченному дню начала переговоров город выглядел довольно пестро. У каждой стороны существовали свои претензии к другим, свои желания, стремления, обиды и надежды. Каждому из присутствующих здесь было понятно, что разговор их ждет напряженный, грозящий в любой момент перерасти в вооруженное столкновение.