Алексей Гравицкий: Четвертый Рейх

С этой базы и делали свой прыжок корабли. Сюда же они должны были вернуться.

Но не вернулся ни один.

Где их искать? Вселенная огромна и безжалостна. Что можно найти на другом конце траектории прыжка? Обломки? Взорвавшиеся изнутри тела? Смерть и разрушение?

И только черные похоронки, отпечатанные на жестком дорогом пластике, летели к домам, что затаились в ожидании…

Вселенная велика.

Все вокруг стало в один миг огромным!

Корабли. Межпланетные базы. Дома. Орбитальные платформы.

Человека окружали колоссы из стали! Древние гиганты, из легенд и сказок, вдруг ставшие явью. Послушные джинны, присмиревшие демоны.

И человек чувствовал себя маленьким. Ничтожным, в сравнении с величием, навалившимся на него.

Покоряемая Вселенная сжала людей в своих холодных ладонях, наполняя сердца слабых — страхом, а сердца смелых — храбростью. Космос обрисовывал людские характеры твердым карандашом, подчеркивая, выявляя все, что в них было. Как дурное, так и хорошее.

Над столом висел портрет — из тех, что висят по всем серьезным учреждениям. По рамке портрета задумчиво ползала муха. Замирала, словно прислушиваясь, к монотонному голосу шефа, и, не поняв ни слова, ползла дальше. В отличие от насекомого Александр ничего нового, неожиданного или непонятного пока не услышал. Он подавил зевок и перевел взгляд с мухи на большого начальника.

Когда четверть часа назад они входили в кабинет шефа, Александр чувствовал непривычную смесь возбуждения и опаски. Опасение вскоре улетучилось, а возбуждение возросло, как только шеф заговорил о предстоящей работе. Потом большое начальство переключилось на прописные истины, отпечатавшиеся в башке, как устав, инструкции, и от адреналина, накатившего при входе в кабинет, не осталось и следа.

Шеф говорил уже четверть часа. Голос его звучал монотонно настолько, что мог убаюкать кого угодно. А шарить глазами по аскетичной обстановке начальственного кабинета Александру порядком наскучило.

Взгляд зацепился за майора. Тот сидел и слушал с должным почтением и сдержанным интересом на лице. Вот только глаза застыли, словно у стеклянной статуэтки. Умение майора спать с открытыми глазами всегда поражало Александра.

— …это понятно? — неожиданно резко закончил очередную тираду шеф и воззрился на майора и его подчиненного.

Майор вздрогнул, словно просыпаясь. Посмотрел как-то воровато на начальство, потом на Александра. «Очканул майор, — отметил Саша, — видать совсем отключился». Взгляд майора, словно в отместку за крамольную мысль подчиненного, налился свинцом, припечатал.

— Вам все ясно, Погребняк?

— Так точно, — кивнул Александр и преданно посмотрел на майора.

Майор с чувством выполненного долга перевел взгляд на шефа. Игра в гляделки закончилась.

— Хорошо, — подытожил начальник. — Вернемся к нашим баранам. Александр Алексеевич, мы выбрали вас по совокупности характеристик и личной рекомендации генерала Гомеля. Надеюсь, вы понимаете степень ответственности и степень риска?

— Я знаю статистику, — пожал плечами Погребняк. — Из восемнадцати экспедиций ведь не вернулся никто.

Шеф вопрошающе глянул на майора:

— Он не в курсе подробностей?

— Вы не давали мне полномочий вводить его в курс дела, — пожал плечами майор.

— Хорошо, — шеф снова развернулся к Александру. — Вы вполне соответствуете характеристикам, Александр Алексеевич. Умеете слушать. Умеете слышать. Причем не все подряд, а то, что нужно. Достаточно уравновешены.

Шеф замолчал, выдержал паузу. На какое-то время установилась тишина. Наконец начальник благосклонно усмехнулся:

— Умеете выжидать и не задавать глупых вопросов, — закончил шеф. — Теперь я жду от вас вопросов умных.

— Мне хотелось бы узнать подробности, — послушно произнес Погребняк, хотя прекрасно понимал, что все это балаган.

Лишней информации ему никто не дал, потому что начальство до текущего момента не утвердило его кандидатуру. Да и сейчас еще вопрос утвердило ли. Если да, то эти самые «подробности» ему позже выдаст майор. Начальство тратить время на объяснения с ним не станет.

— Полет стал управляемым, — неспешно заговорил шеф, и Александр понял, что решение по поводу него принято. — В отличие от предыдущих восемнадцати экспедиций этот корабль полетит не наобум Лазаря, а по заданному маршруту.