Кит Ломер: И стать героем

Я избирательно сфокусировал внутреннее око, настраиваясь на записанный памятью гештальт.

«Есть контакт, о Лучезарный!»

«Теперь помягче! Бережно лелей этот проблеск контакта. Он колеблется у самого порога сознания…»

Мастер, он постоянно ускользает! Он извивается, словно обжора-червь, попавший в пищевой бассейн!

Часть моего разума следила, как разматываются катушки памяти. Я прислушался к голосам — еще не голосам, а всего лишь их концепциям, сложным неописуемо. Видел, как та приманка-псевдоличность, которую я именно для этого и конкретизировал из абстракции во время сотен тренировок, сражается против навязываемых извне побудительных мотивов, а затем отступает перед неумолимым напором внешнего зондирования. Я следил, как гоул-оператор перехватывает контроль над двигательными центрами моего мозга и заставляет ползти сквозь удушающий дым через командный отсек к аварийному люку. Стена пламени выросла впереди, загораживая дорогу. Я шагнул в огонь, почувствовал, как призрачные огненные кнуты стегают меня, а потом люк уже оказался открытым, и я втянул себя в шлюпку, насилуя сломанную ногу. Почерневшая рука неуклюже повернула запорный штурвал. Затем последовала вспышка — это спасательная шлюпка отделилась от разваливающегося дредноута, и мир сомкнулся вокруг, когда я рухнул на пол. На Уровне, расположенном глубоко в подсознании, моя приведенная в боевую готовность псевдоличность опять кинулась в атаку на захватчика.

«Он почти ускользнул от меня. Лучезарный Владыка! Соединись с этой козявкой!»

«Невероятно! Ты что, забыл все, чему тебя учили? Держись за него, даже если у тебя иссякнут последние нити жизненной силы!»

Отстраненный от любого беспорядка, на уровне, где понимание и способность к запоминанию являются мгновенными и всеобъемлющими, контроль личностной части моего разума последовал за ловким разумом гоула, когда тот запечатлевал команды глубоко у меня в подсознании. Потом чужеродный мыслезонд выдернули из меня и все следы его присутствия тщательно затерли, дабы я не подозревал, что во мне кое-что переделали. Не подозревал, конечно, на сознательном уровне.

Наблюдая за разумом гоула, я одновременно и учился.

Внушающее зондирование — об этой концепции земные психокинетики могли пока только строить теории — было не более чем моделью в пустоте…

Но оно было моделью, которую я теперь мог сдублировать, увидев то, что сделали со мной.

Я нерешительно принялся шарить по нематериальной ткани континуума, деформируя ее и манипулируя ею, копируя гоуловский зонд. Словно грани кристалла толщиной в лист бумаги, многократно ограниченные ракурсы реальности сместились в фокус, сами по себе настраивая его.

И внезапно канал открылся. С такой же легкостью, как протягиваешь руку, чтобы снять ночную бабочку с ночного цветка, я потянулся через невообразимую пустоту и ощутил яму, где было чернее, чем на дне самого ада, и какую-то сверкающую фигуру.

И тогда раздался беззвучный вопль:

«Лучезарнейший! Он вытянулся и прикоснулся ко мне!»

Используя технику, которую я усвоил с помощью самого же гоула, я нанес удар, чтобы подавить этот вопль, ворвался во тьму, воняющую сероводородом, и уцепился в отвратительную студнеобразную безразмерность гоуловского шпиона, когда тот скрючился в безумном приступе ксенофобии, словно тонна ливера, извивающегося на дне темного колодца.

Я усилил контроль. Разум гоула, нечленораздельно тараторя, завернулся сам в себя. Не останавливаясь для отдыха, я последовал за ним, зондируя его через мой контактный туннель, копируя модели и бегло осматривая вялый разум противника.

И увидел мир желтых морей, где волны с плеском набегали на бесконечные берега из грязи. Увидел яму, окруженную испарениями, — там из какого-то внутрипланетного источника била ключом жидкая сера, наполняя необъятный бассейн природного происхождения. Гоулы теснились у его края, жадно питаясь серой, и каждый чудовищный призрак старался оттеснить соседей и занять более выгодную позицию.

Я полез дальше и увидел толстенные жгуты живой нервной ткани, которые связывали каждый принимающий пищу орган с мозговой массой, укрытой глубоко под поверхностью планеты. Проследил пути, по которым чувствительные отростки тянулись в бескрайние пещеры, где меньшие по размерам создания упорно работали над странными устройствами. Как мне подсказала память моего врага, здесь трудилась молодь гоулов. Они строили флот, который должен будет доставить потомство гоулов в новые миры, открытые Первым Властителем, миры, где доступ к пище свободен. Не только к сере, но и кальцию, калию, железу и всем остальным металлам. Больше не будет тесниться племя гоулов — жалкие остатки некогда великой расы — у единственного пищевого бассейна. Они расселятся по всей Галактике и за ее пределами тоже.