Шимун Врочек: Танго железного сердца

Эри-Кува, белая обезьяна из Синвильских болот.

Призрак.

Ужас пляшет красными отсветами на лицах.

Эри-Кува. Кува, Кува!

Каторжный ангел смерти.

Чтобы такое сделать с моим характером, чтобы он стал мягче и приятней?

Подозреваю, существует единственное средство…

— Рокки, сегодня будут танцы.

Объятия юных девушек. Много перебродившего тростникового сока, чуть-чуть контрабандного виски. И танго.

Я стою в полутьме, пластинка крутится — шшш, шшш.

Ядвига. Иногда мне кажется, что из тени выйдет она, пойдет через всю веранду — и у меня заранее перехватывает дыхание.

Движение бедер под платьем. Носок лаковой туфельки. Я не видел лучшего изображения бога…

Потом она скажет: Козмо. Я скажу: Яда. Или ничего не скажу.

А Киклоп будет стоять у перил, и только единственный глаз его в темноте будет тихонько поблескивать…

Мечты.

Это танец одиночества и похоти, Козмо.

Я закрываю глаза и танцую. Одинокий похотливый старик в мятой белой фуражке.

Я вспоминаю. Мы танцуем с Анитой под звуки танго. Обри ушел чинить машины. И вообще, музыка — это не для него.

— Хорошие истории включают в себя три обязательных элемента, — говорю я, улыбаясь.

— Какие же?

— Кровь, любовь и танцы.

Анита смеется, запрокидывая голову. Прекрасна.

Меня трогают за плечо. Открываю глаза.

— Сэр, простите, — это Рокки. — С того берега сигналят. Похоже на азбуку Морзе.

— Уже иду. — Я поворачиваюсь к Аните. — Долг зовет, пани…

Я ухожу в темноту, а она остается стоять под звуки танго. Отойдя метров на двадцать, я оборачиваюсь и машу ей рукой.

Грезы.

Мои лишь только грезы…

— Сэр, — говорит Рокки осторожно. — А с кем вы там разговаривали? Кто такая Ядвига?

Шум прибоя. В мое время это называлось фонарь Ратьера. Одним движением рукоятки можно закрыть фонарь и снова открыть. Я иду по песку к обрыву, на краю которого расположен наш наблюдательный пункт. Обычно отсюда мы наблюдаем приход кораблей. Здесь же наш Ратьер.

— Поворачивай его, — приказываю. — Киклоп, вставай сюда, будешь сигнальщиком.

Вдалеке, в кромешной тьме другого берега залива вспыхивает огонь. Начинает передавать. Читаю.

— Это лейтенант Йорк. Кто говорит?

Я поворачиваюсь к Киклопу.

— Передавай. Это адмирал Дантон. Чему обязан?

Щелк, щелк, щелк-щелк-щелк. Сигнальный фонарь — наша единственная дальняя связь. В ясные ночи мы можем связаться даже со станцией на побережье Кето. Если повезет.

То есть, у нас нет радио. Правда, если Фернандо справился со своей задачей, у морпехов его тоже больше нет.

Фонарь морской пехоты сигналит, я читаю:

— На одну из наших палаток упало дерево. Вы что-нибудь знаете об этом?

Я хмыкаю.

— Передай: Кто-нибудь пострадал? Нужна помощь?

Пауза. Затем следует ответ:

— Помощь не требуется, но наша рация уничтожена. Повторяю: вы что-нибудь знаете об этом?

Вот оно. Молодец, Фернандо!

— Передай: Сочувствую. Деревья здесь часто падают.

На этот раз пауза длится много дольше.

— Сколько вам лет? — спрашивают оттуда. Мне прямо чудится во вспышках света интонация Йорка. Интересный оборот принимает наша беседа.

— Приятно, что вы интересуетесь, лейтенант. Киклоп, передай: скоро будет пятьдесят девять.

— Выглядите старше, — отвечает прожектор с той стороны залива.

Киклоп хмыкает. Ему смешно, старой обезьяне.

— А вам?

— Двадцать восемь, — Йорк, опережая мой выпад, сигналит: — Выгляжу прекрасно, спасибо.

— Рад за вас. К чему этот обмен любезностями?

Пауза. Фонарь опять разражается чередой вспышек — раздраженных.

— Адмирал, вы лжете. Завтра, если вы не примете условия ультиматума, я заставлю вас ответить за все лично. И плевать я хотел на ваш возраст.

У нас с ним похожее чувство юмора.

— Предлагаете дуэль? — я усмехаюсь. — Киклоп, передавай: предупреждаю, лейтенант, я — прекрасный стрелок.

Зеленая бутылка из-под хереса. Испания, урожай 1930-го года. Если понюхать горлышко, там все еще остается пряный сухой аромат.

Красные холмы Испании. Я никогда там не был.

И тогда я поднимаю револьвер, укладываю его на локоть, большим пальцем взвожу курок. Пуля-цель, думаю я, пуля-цель. Зеленая бутылка плавает на мушке. Еще никогда я не был так холоден и спокоен, как сейчас. Пуля. Цель. Пуля…

Задерживаю дыхание и мягко жму на спуск.

Ба-бах! Револьвер едва не вылетает у меня из руки. Да уж, навыки я утратил.