Джеймс Лучено - Под покровом лжи

— Им'енно так, Ваше в'еличество, — пролепетал Дофайн.

— Тогда вам неч'его стыдиться, Дофайн, — молвил Ганрой. — То, что произошло с'егодня, послуж'ит процв'етанию Торговой Фед'ерации и благу неймодианцев.

— Процв'етанию, государь? — ошеломленно заморгал Дофайн.

Ганрой кивнул.

— Приказываю вам принять командование «Владельцем». Отзовите истребители и выводите корабль из битвы.

— Коул направляется обратно к грузовику, — сообщил Оби-Ван, сидя за приборной панелью истребителя судебного департамента. — Может ли быть так, что он заставил грузовик избавиться от груза, хотя кораблю и не угрожала реальная опасность?

— Сомневаюсь, — сказал Куай-Гон, изучавший обстановку сквозь транспаристиловый колпак кабины «ланцета». — Все корабли огневой поддержки Коула, даже корвет, отошли на безопасное расстояние от «Дохода».

— И правда, учитель… даже «Владелец» старается держаться подальше.

— Из этого мы можем смело заключить, что грузовик обречен. И тем не менее капитан Коул на полной скорости движется прямо к нему.

— Как и мы, учитель, — рискнул добавить Оби-Ван.

Но Куай-Гон, казалось, не слышал его.

— Интересно, что у Коула на уме? — рассуждал он вполголоса. — Отчаянные поступки вовсе не в его характере, Оби-Ван. Не говоря уже о самоубийстве.

Кеноби давно привык к манере учителя проговаривать вслух мысли, ни к кому, по большому счету, не обращаясь. Только вот почему-то Куай-Гон всегда ухитрялся услышать и учесть ответ, даже если не демонстрировал этого.

— Челнок не снижает скорости и не меняет курса. Коул нацелился прямо на ангар правого борта, — сказал Оби-Ван.

— Как раз туда, откуда мы стартовали.

Юношеское чело Оби-Вана прорезали тревожные морщины.

— Э… учитель, мы уже подошли ужасно близко и продолжаем приближаться. Если корабль действительно обречен…

— Я сознаю опасность, падаван. Возможно, капитан Коул просто испытывает нас.

Оби-Ван стиснул зубы и терпел, как мог, но все же решился снова подать голос:

— Учитель?

Куай-Гон пристально разглядывал челнок, который словно с горки катился вниз, прямиком в центр летающего блюдца «Дохода». Он призвал на помощь Силу и «прислушивался» сейчас к тому, что происходило в челноке Коула. То, что он обнаружил, рыцарю не понравилось.

— Уходим, Оби-Ван, — сказал он. — Быстро!

Оби-Ван перевел двигатели на полную мощность и резко потянул рычаг управления на себя. Корабль описал вытянутую дугу и на полной скорости стал удаляться от неймодианского грузовоза.

И тут «Доход» взорвался. На кабину «ланцета» будто накинули снаружи покрывало из ослепительно белого света. Маленький кораблик получил удар под хвост, перекувырнулся и понесся вперед на гребне взрывной волны. Обгоняя их, во все стороны, словно кометы, летели огромные брызги расплавленного дюрастила.

«Ланцет» трясло на пределе прочности, приборы сыпали снопами искр, дисплеи отказывались показывать что-нибудь, кроме помех, а потом и вовсе погасли.

Оглянувшись через плечо, Оби-Ван увидел, как раскалывается на части «Доход». Гигантские крылья ангаров на мгновение сомкнули объятия, прежде чем разлететься в разные стороны, словно два полумесяца. Центросфера и командная башня отломились и, бешено вращаясь, летели прочь от разрушенной трубы гравикомпенсатора и тою, что осталось от строенных дюз корабля.

Вдалеке, над темной стороной Дорваллы, отходил на еще более безопасное расстояние «Владелец». Корвет Коула и два корабля огневой поддержки пронеслись прочь от планеты и ушли в гиперпространство.

— Дорвалла или подпрыгнет до луны, или попадет под обломки, — ляпнул Оби-Ван, когда к нему вернулся дар речи.

— Боюсь, что верно последнее, — проговорил Куай-Гон. — Свяжись с Корускантом. Сообщи в Совет, что Дорвалла нуждается в экстренной помощи.

— Я постараюсь, учитель, — Оби-Ван принялся щелкать переключателями в надежде, что хоть что-нибудь из систем связи уцелело после статической бури, сопровождавшей взрыв.

— Какие-нибудь признаки присутствия челнока Коула?

Оби-Ван взглянул на дисплей.

— Сигнала маячка нет. Куай-Гон промолчал.

— Учитель, — не выдержал Оби-Ван, — я знаю, что Коул ненавидел Торговую Федерацию. Но разве он мог столь пренебрежительно отнестись к собственной жизни?

Прежде чем ответить, Куай-Гон долго хранил молчание.

— Что гласят шестое и седьмое правила боевого Кодекса, падаван?

Оби-Ван насупился и стал вспоминать.