Владимир Иванов - СОЛДАТ НЕУДАЧИ.

- Янки - Вечеру! Фриц без сознания.

- Знаю. Бронник говорит, что ничего серьезного. Головой шарахнулся, но черепушка цела. Придет в себя через пару минут. Задержись около него, за одно, прикроешь мне тылы.

- Вечер, не смей! Дождись нас! Иначе, я с тобой пойду один!

- Что за разговорчики в ходе боевой операции? Что такое приказ старшего по званию, не забыл? Раненого бросать нельзя. Скоро Генрих очухается, вместе догоните. Нельзя терять темп. Все ясно?

- Все.

- Да ладно тебе, Ален. Знаешь же, что успех надо развивать сразу же. Терять время нельзя!

- Все знаю, не волнуйся. Мы догоним тебя. Удачи!

Что-что, а удача бы мне очень пригодилась. Что у нас здесь, кроме железного лома, оплавленного гранита и выщербленного пола? А вот и двери. Как бы их побыстрее открыть? А очень просто! Разогнался, прыгнул вперед и добавил реактивных двигателей! Только бы за дверью стены не оказалось! Нет, за такими дверями будет скорее тронный зал, чем узкие коридорчики. Дверей я даже не почувствовал. Они разлетелись на щепки, на мелкие кусочки, я же сделав кувырок, не снижая скорости, двинулся вперед, что бы максимально исключить возможность прицельного огня. Но стрелять было некому. Очередной, почти пустой зал, одну из стен которого занимал голомонитор невиданного размера. В центре зала, лицом к монитору, в креслах сидели три человека, с лицами закрытыми голографическими масками.

- Ну, вот мы и встретились, господа Великие.- Мой голос через динамик звучал немого печально, но все так же оглушительно.

- Сейчас и попрощаемся! - кто именно из них произнес эту фразу, я не понял, а разбираться было уже некогда. В боковых стенах провернулись незаметные ниши, и в зале оказалось еще четыре Бронекостюма, как в замедленной съемке, поднимающие манипуляторы с навеской, наводя на меня то самое оружие, которым мог похвастаться и я. Похвастаться-то я мог, а вот воспользоваться не успевал. Ну, никак не успевал. Будь их хотя бы двое, может, что и придумал. Может, успел крутнуться, сбивая прицелы, может, успел проскочить к Великим, прикрыться ими. Может быть, успел бы даже полоснуть плазмой или гранатометом, но против двоих. Против четверых я был бессилен. Паника? Нет, ее не было. Обреченность? Нет. Обреченность, чувство куда более глубокое, чем страх. Страх возникает тогда, когда может произойти событие, являющееся его источником. Обреченность, это тогда, когда это событие уже произошло, как произошло и осмысление последствий случившегося. Когда в результате долгих поисков выхода из создавшейся ситуации, не находиться ничего разумного. Это обреченность. Это осознание собственного бессилия. Признание поражения. Полного и безоговорочного. Трудно оценивать себя со стороны в момент наивысшего напряжения психики. Эмоции, желания, чувства, все это отходит на второй план, уступая место инстинкту, древнему, как все живое. Инстинкту, вложенному природой в подсознание, инстинкту яростному, свирепому, звериному. Инстинкту, кричащему изо всех сил, глядя, как поднимаются, прицеливаясь в тебя, стволы со смертоносной начинкой. И вдруг, как это всегда бывает, неожиданно, пришло понимание, скорее даже ощущение, что я не один.

- Бронник, давай!

Я кричал это вслух? Вряд ли. Что бы прокричать такую фразу, нужны часы, а то и десятки часов. Сейчас у меня не было столько времени. Все время, что у меня было, было использовано, до последнего мгновения. Мгновение вечности.

Что-то изменилось. Воздух вокруг Бронника перестал сгущаться до консистенции геля для бритья. Зрение снова стало цветным, слух - стереофоническим. Время перестало тянуться и пошло себе, ровными рядами и колоннами, в привычном темпе. Бронекостюмы опустили конечности с оружием, их манипуляторы подкосились. Бравые железные ребята грузно осели на пол, подминая под себя нижние манипуляторы.

Немая сцена. В зал вломились Генрих с Аленом. Полагаю, с большим удивлением обнаружили четыре Бронекостюма в спячке. Замерли. Немая сцена. Впрочем, не долго.

- Янки - Вечеру! Как ты их уложил?

- Никак. Я ничего не делал. Это Бронник.

- Что, Бронник? Твой Бронекостюм?

- Ну, не от страха же они попадали! Они же роботы, без человеческой начинки.

Бронник, признавайся, что ты с ними натворил?

- Я выполнил твою команду.

- Какую еще команду? - Я уже кричал. Напряжение находило выход в истерике.

- Успокойся. Ты дал мне команду действовать, я действовал.

- Да скажи мне, наконец, что именно ты сделал, чурбан железный!

- Я их отключил. Они такие же, как я. Стрелять не хотелось, мы же похожи, почти одинаковые. Вот я их и пожалел.