Дэн Абнетт - Легенды Ереси

Константин помотал головой. Он был настоящим гигантом, превосходил ростом даже Амона, и казалось, будто с постамента сошла одна из огромных статуй Инвестиария.

— Он прощает тебя. Кроме того, ты же не причинил ему вреда.

— Мой удар был отражен.

— А если бы и нет, он сам сумел бы остановить тебя.

— Он знал, что я был там.

Константин почесал подбородок:

— Он не стал мне рассказывать, что знал о твоем появлении. Ему хотелось увидеть, как много у нас уйдет времени на то, чтобы обнаружить тебя.

Амон помедлил, перед тем как сказать:

— Прежде он не видел особого смысла в Кровавых Играх. Считал их пустой забавой.

— Это было раньше, — возразил Константин. — Многое изменилось с тех пор, как ты покинул нас, Амон.

Войдя в Дом Оружия, они с Константином облачились в броню. Амон был рад снова ощутить привычную тяжесть доспехов ручной работы, прикоснуться к их застежкам, зажимам и магнитным швам. Вес брони успокаивал.

В арсеналах на нижних уровнях Дома Оружия слуги и сервиторы проводили церемониал облачения отряда надменных Астартес из Легиона Имперских Кулаков, освящая каждую часть доспехов маслами и шепча благословения, — воины готовились к длительному патрулированию южных оборонительных валов.

Этот обычай стал нормой для многих Астартес: церемониал, облачение, благословения. Они были созданы специально для войны и обладали специфическим мышлением. Ритуал помогал им сосредоточиться на задаче, укреплял их дух.

Они совсем не были похожи на Кустодес. Разве что как двоюродные братья или дальние родственники. Кустодес являлись результатом более древнего длительного процесса подготовки воинов, и процесс этот, как поговаривали, пришлось серьезно упростить и доработать, чтобы массово выпускать Астартес. В целом гвардейцы Кустодес не были выше или сильнее Астартес, но обладали иными особенностями. И не было глупцов, которые решились бы предложить пари на исход состязания между Астартес и Кустодес.

Главные различия лежали в складе ума. Хотя Кустодес в пределах своего круга и были связаны родственными узами, но это не шло ни в какое сравнение с тем чувством братства, которое служило надежным цементом для Легионов Астартес. Кустодес были более независимы — наблюдатели и стражи, привычные к тому, чтобы в вечном одиночестве стоять на посту.

Гвардия Кустодес не окружала себя рабами и сервиторами, помощниками и прислугой. Кустодес даже броню надевали самостоятельно и без лишних церемоний.

— Дорн готовит Дворец к войне, — произнес Амон, скорее констатируя факт, нежели задавая вопрос.

Только Кустодес Первого круга мог настолько свободно обсуждать действия примарха.

— Так мы ее и ожидаем.

— Сейчас — да, — сказал Амон. — Было время, когда мы и не подозревали, что она нам угрожает и что начнут ее наши же люди.

Константин промолчал.

— Что случилось? — спросил Амон.

— Не знаю, что и сказать, — ответил магистр Кустодес. — Я хорошо знал Хоруса и не могу поверить, что гордыня и личные амбиции направили его на этот позорный и возмутительный путь. Полагаю…

— Что? — спросил Амон, туго затягивая крепление нагрудника.

— Мне сдается, что Хорус Луперкаль болен, — сказал Константин. — Его постиг душевный недуг. Что-то затуманило его рассудок и сбило с истинного пути все его окружение.

— Ты считаешь, что Хорус Луперкаль сошел с ума? — поинтересовался Амон.

— Возможно. Сошел с ума, или серьезно заболел, или то и другое сразу. С ним случилось что-то такое, чего нельзя объяснить с позиции наших познаний о Вселенной. — Константин посмотрел в сторону высоких окон Дома Оружия и обвел взглядом линию западного крепостного вала, недавно усиленного дополнительными металлическими щитами и оружейными платформами. — Мы должны быть готовы к немыслимому. Война идет к нам, война изнутри. Стороны определились — выбор сделан.

— Звучит как простая констатация факта, — заметил Амон.

— Так и есть, — подтвердил Константин. — Императору угрожают. Мы обязаны его защитить. Мы должны противостоять угрозе. И не наше дело обсуждать происходящее, даже если речь заходит о безумии, охватившем тех, кого мы прежде любили.

Амон кивнул:

— Дворец превращается в крепость. Должен признать, Дорн проделал потрясающую работу.

— Это он всегда умел, как и его Астартес. Укрепления и оборона. В этом с Имперскими Кулаками никто не сравнится.

— Но последние рубежи все равно держим мы, — сказал Амон.