Егор Седов - Призраки Древних

Означает ли это, что все дружинники свободны от подозрений?

Сигурд посмотрел в окно.

Солнце скрылось, но не за тучей – всего-то лишь за небольшим облачком. Ненадолго…

«Да, – твердо решил он. – Дружина – отпадает. Никто из нас не станет проливать кровь из-за мелкой пакости. Таких, как Гэлнар, врагами мы не считаем».

Ладно, все это прекрасно, но кто-то же его убил. И у этого кого-то есть мотив.

Какой?

Да самый простой: зарезали шутника – подставили дружину и князя. Вот и весь сказ.

Ан нет, не весь. Какой от этого может быть прок? Вот вчера было нападение «эльфов», которое нисколько не затронуло ни дружину, ни союзный «Шемрок». Что же получается – они хотели себе дополнительных проблем?

Ладно, предположим, убийца добился своего. Сигурда – а заодно и дружину – обвиняют в гибели Гэлнара, а заодно – и во всех смертных грехах.

А что дальше?

Неужели он рассчитывает, что дружинники тут же низложат князя и выдадут головой на суд и расправу… кстати, выдадут кому ? В Эльсиноре имеется Совет, а больше никаких органов власти не присутствует.

Но дело-то даже не в этом. Надо быть дураком, полагая, что вся дружина немедленно признает Сигурда виновным. А убийца – не дурак и должен представлять, что произойдет на самом деле.

На самом деле (и это – в лучшем случае) дружина просто снимется – и уйдет. Материк не маленький, где-нибудь да удастся пристроиться.

А в худшем случае раскол доведет до войны.

Похоже, именно этого убийца и добивается – войны. В конце концов, «людей Ингвара» здесь больше, чем дружинников. За князем остается умение, но не число. Числом победят остальные, нужно быть трезвомыслящим и хорошо понять это. Так же, как и другое: война в интересах того, кто может метнуть нож в безоружного.

А кстати, о метании ножей.

Не всякий в Эльсиноре сможет это сделать. И уж, конечно, далеко не каждому придет в голову идея перерезать на всякий случай раненому горло. На Земле в таких случаях делался контрольный выстрел в голову, но здесь не Земля, и огнестрельного оружия у убийцы, по всей видимости, нет. Зато определенная подготовка имеется. Возможно, он служил в армии.

А вот милые дамы, каких ни возьми, вероятнее всего, полностью непричастны к убийству.

Что ж, теперь остается понять, зачем убийце разлад и возможная кровь. А здесь ответ очевиден – власть ему нужна. А на такой войне можно было бы легко вылезти на первый план. Или же – что еще страшнее – он действует не сам по себе, а представляет интересы второй группы, той, с которой когда-нибудь Эльсинору предстоит воевать.

А теперь лев почти заперт на своем клочке пустыни.

Кто отправлялся на экспедицию среди отморозков-убийц и их рабов, а попал сюда? Вот именно.

Господа «случайные».

Можно отбросить кандидатуры, не слишком развитые физически. Женщины и подростки тоже не при делах. А вот среди прочих и следует искать убийцу. Хладнокровного, расчетливого и готового на все и ко всему.

«О нет, к одному ты не готов, – хмыкнул про себя Сигурд. – Я начну параллельное следствие, и тогда…»

Надо бы поговорить с Ником, вот что.

Со своей незаметностью он будет сейчас более чем необходим.

Между прочим, Олли сюда приходила, хотела, чтобы ей помогли лечить их раненых… Часовые, естественно, четко выполнили его распоряжение: не пущать!

Считают убийцами – пусть не приходят за помощью!

Теперь же князь решил, что помочь «людям Ингвара» можно.

Но, разумеется, не на халяву.

Если бы кто-то спросил у любого человека из земного поселения: «Вот Ник и Эллор, совершившие первое дальнее путешествие, – ваши национальные герои, почти так же, как Колумб для Испании или Гагарин для России. А как они выглядят?» – то каждый вспомнил бы внешность Эллора-менестреля.

А вот вопрос о внешности Ника привел бы их в замешательство. Вот вроде и есть такой, здоровались. А вот как выглядит…

«Да он такой – скромный и незаметный», – так мог бы ответить любой. И даже Сигурд, сделавший его оруженосцем. И даже Эллор-менестрель, с которым ему довелось путешествовать по континенту. Вот разве что Таня, юная подопечная Эвелины, сказала бы о том, что у Ника светлые волосы и красивые зеленые глаза. Но Таня, тайно влюбленная в своего героя, – не в счет.

Остальные не смогли бы сказать ничего.

«Незаметный…»

Именно это и было его внешностью и его Даром. И было бы смертным грехом этот Дар сейчас не использовать.

Сигурд поднялся из-за стола, прошел в коридор, ведущий во внутренний дворик, где располагались псарня и конюшня.