Григорий Крячко: ШРАМ: ОБРЕТЕНИЕ АДА

Лебедев заметил вылетевшего из охваченного огнем вестибюля Шрама, махнул ему рукой, мол, вперед, за мной, но наемник бежать во всю прыть уже не мог — подводило зверски болевшее, ушибленное пулей через титановый щиток колено. Позже, конечно, бродяга наглотается обезболивающего и стимуляторов и почти перестанет замечать ушиб, но пока он не бежал, а скорее быстро хромал вслед за бегущими через площадь союзниками.

Рана над ухом открылась, бинт вообще слетел с головы, струйка крови заливала лицо. Шрам чувствовал ее соленый привкус в уголке рта, но не спешил сплевывать: почему-то он казался ему более хмельным, чем самое крепкое вино…

Военный госпиталь когда-то был красивым, очень грамотно вписанным в живописную лесную чащу полуподземным сооружением на самом, можно сказать, лоне природы, и архитекторы, трудившиеся над ним, могли бы по праву гордиться своей работой. И то верно — денег на оборонную промышленность тогда не жалели, успешно удовлетворяя потребности (а подчас и капризы) хранителей щита могучей родины. Но Зона, как всегда, распорядилась по-своему.

Ныне госпиталь лежал в руинах, его, помимо леса, окружали непроходимые поля ловушек, разросшихся до неимоверных размеров вблизи центра Зоны, а так как он являлся последним, по сути, рубежом на пути к ЧАЭС, «Монолит» стянул туда несколько десятков хорошо вооруженных бойцов. Стражи Зоны уже поняли по боям в Лиманске, что им противостоит вовсе не банда оголтелых бродяг, страстно желающих осквернить сердце Зоны, и не толпа авантюристов, рвущихся к добыче, но достаточно хорошо подготовленный отряд боевиков под грамотным руководством. Командование «Монолита» отдало недвусмысленный приказ: задержать любой ценой.

По пути до госпиталя людей Лебедева обстреляли еще несколько раз, в итоге из первоначальных трех десятков человек до рощи, окружавшей развалины, дошли двадцать четыре человека чистонебовцев и наемник Шрам, для которого штурм Станции был настоящим контрактом на выживание. Если домыслы Лебедева окажутся верными, то он спасен. Если нет — то его ждала смерть, или, что еще хуже, превращение в какое-нибудь чудовище.

Зона выжигала, сжирала его изнутри, это с каждым днем чувствовалось все сильнее. Стало совершенно иным восприятие окружающего мира, обострились слух и обоняние, начали проявляться какие-то чувства, о которых ранее ни один человек не имел представления. Даже боль, ранее воспринимавшаяся как обычно, вполне по-людски, отныне не пришивала тело электрическим разрядом, но заставляла организм переключаться на внутренние резервы, тот сам «отключал» пораженную зону, а разум застилала такая ярость, что хотелось рвать голыми руками все живое вокруг, уничтожать и разрушать.

Мысли в голове теперь текли не просто потоком отрывистой и разнообразной информации, приобретя скорее интерактивный ход. Можно сказать, кто-то внутри наемника, некий второй разум словно советовался с пока еще живым человеком о том, как быть и что делать, иногда же просто переключал управление телом на себя, и бродяге только оставалось наблюдать со стороны за самим собой, удивляться и ужасаться одновременно.

Например, Шрам теперь точно мог сказать, что в ближайшие часы разразится невероятно мощный Выброс, скорее всего — даже целая их серия. Это очень напоминало приступ кашля у человека: если что-то просто слегка раздражает носоглотку, то он просто прочищает горло, но вот когда внутрь попадает колючая крошка, то человек будет кашлять до тех пор, пока она не вылетит прочь. Такими крошками становился сейчас Стрелок и… они сами!

В воздухе был разлит сухой, электризующий тело запах будущего катаклизма, а там, совсем недалеко, в недрах Саркофага зрел чудовищный сгусток сконцентрированной энергии, готовый выплеснуться наружу. Шрам теперь не боялся его, вовсе нет! Наоборот, жаждал, как капель чистого летнего дождя или глотка воды в пустыне. Наемник сам теперь был наполовину плоть от плоти Зоны, он ждал проявления ее милости к своим детям, которых люди зовут чудовищами.

Когда отряд шел по роще, Лебедев обратил внимание на одну странность: твари, бродившие повсюду, кидались на людей с небывалым остервенением. Даже на монолитовцев, которые, казалось, должны быть для них «своими», монстры нападали как ни в чем не бывало. Несколько раз долетали выстрелы ожесточенной перестрелки, а однажды наткнулись на несколько зверски растерзанных тел. Причем, вопреки своему обыкновению, чудовища не пожирали свою добычу. Они просто убивали и тотчас почему-то уходили прочь.