Сергей - Десдичадо

- Неть, папочка! - заявила Маня. - Их надо наклонять! Ты не знаешь!

- Мань, я же взрослый, знаю, как правильно, - не сдавался папа.

- Неть, - безапелляционно возразила Маня, пытаясь пролезть под рукой у Эриха.

- Да что же это такое! - наконец не выдержал папа. - Что это за ребенок?! Что ни скажешь - все против! Маня, нельзя наклонять! Цветок погибнет!

- Неть! - уже сквозь слезы настаивала на своем Маня. - Можно. Мы с няней всегда наклоняли, нектай сам выливался!

- Так ведь это совсем другие цветы были! - воскликнул папа.

- Неть, такие же!

- Опять это слово дурацкое?! - возмутилась и мама, наконец решив вмешаться в их перепалку. - Что за "неть" да "неть". "Нет" - надо говорить!

- Неть, мамочка!

- Нельзя наклонять! - сказали оба родителя в голос.

- Но ведь я же знаю! - топнула Маня ножкой, удивляясь непонятливости взрослых.

Она разревелась, ища защиты у мамы. Лицо ее покраснело. И вся она стала совсем маленькой и беззащитной.

Мама тоже растерялась. И дочку жалко, и воспитывать как-никак надо. И она не знала, что и сказать.

- Давай, солнышко, помиримся, - наконец произнесла мама, держа ребенка на коленях, и дочка послушно обняла ее за шею и протянула пухлые губки - поцеловаться.

- Мы же взрослые, - попыталась мама в который раз объяснить дочке, целуя ее щечки. - Это такие цветы. Видишь какой у них стебелек. Его нельзя вниз наклонить.

- Но я же видела! - не сдавалась Маня, глядя красными от слез глазами.

- Давай так договоримся - увидишь цветы, будешь собирать нектар так как сама считаешь нужным. Договорились?

Маня кивнула.

А тут и папа, уже остывший от спора, подошел.

- Маня, на, попробуй, - сказал он, протягивая стаканчик с драгоценной влагой. - Но только очень аккуратно. Не разлей.

- Да знаю, знаю, - ворчливо-обиженно проговорил трехлетний ребенок и резко выхватил у папы стакан. От толчка стакан выскользнул из детских рук и упал на землю. Драгоценный нектар разлился.

Папа, чтобы не сказать что-нибудь резкое, в сердцах молча швырнул соломинки на землю и ушел за ближайшее дерево, чтобы успокоиться и не накричать на ребенка.

Маня снова разревелась.

Какое-то время они шли молча, насупленные. Не делая никаких движений к примирению или к заглаживанию конфликта. Молчал Эрих, все еще злясь в душе. Молчала Клео, справедливо полагая, что все само собой образуется. Молчала и Маня, обиженная на всех.

- Знаешь, папочка, - наконец не выдержал ребенок, остановившись прямо перед отцом и преграждая ему дорогу. - У тебя своя душа, а меня - своя.

Ну как тут сердиться.

Эрих присел на корточки.

- Мань, давай помиримся, - сказал он, и ребенок послушно протянул губки.

Эрих обнял малышку, поцеловал в щечку.

- Не будем больше ссориться, - сказал он, вставая. - Хорошо?

И Маня кивнула головой, неловок утирая только что выступившие слезинки.

А Эрих посмотрел на еле заметные метки, сделанные охотниками. Пора ему было уходить с тропинки - проверять расставленные силки.

- Вы дальше пойдете или подождете меня? - спросил он.

- Подождем, - ответила жена. - Ты же недолго?

- Я с тобой! - безоговорочным тоном произнесла Маня. Ей было очень любопытно.

Эрих отрицательно покачал головой.

- Мама, я с папой хочу! - снова требовательно пропищала Маня.

Клео без улыбки посмотрела на мужа.

- Мало дома бываешь, - сказала она. - Дочка скучает по тебе.

Эрих просмотрел на карапуза, теребящего его за штанину, перевел взгляд на жену.

Дочка уже большая, подумал он, когда-то ведь надо начинать приучать ее к суровости жизни, не все же видеть одни цветочки. Раз уж так удачно начали с муравьями - не будем останавливаться на достигнутом.

- Пойдемте, - пожал он плечами.

Они сошли с тропинки и углубились в лес.

В силках бился маленький зайчик.

Маня, не смотря на окрик папы, радостно подбежала к нему, строжась на Маркиза, норовящего прикарманить себе добычу.

- Ой, какой хоёшенький! - закричала она, от избытка чувств захлопав в ладоши и пытаясь погладить до смерти напуганное животное.

Эрих достал нож.

- Папа, не надо! - умоляюще пропищал ребенок.

- Мань, в жизни не все так гладко, - произнес отец, досадуя на эту помеху и на то что он вообще взял их с собой. Сглупил.

- Ну пожалуйста! - настаивала Маня. В глазах ее стояли слезы.

Эрих решительно взял зайчишку за уши, поднял.

И тут Маня разревелась. Навзрыд. Лицо побагровело, жилки на личике надулись, и судя по судорожным движениям ей для крика явно недоставало воздуха.