Александр Шакилов - Война кротов

– Тот парень, высокий, ты убил его на станции… – Лектор шевелил разбитыми губами, глядя мимо Сайгона. – Урки называли его Отелло. Держали в соседней клетке. Иногда к нему приводили девушку. Он должен был спросить: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?», а потом задушить её. Пахан Вокзальной очень любил на это посмотреть.

Сайгон скривился и сплюнул. Он слышал о зверствах блатных.

Поговаривали, что своим основанием паханат на Вокзальной обязан бунту в одной из киевских тюрем. Бунт этот случился буквально за час, а то и меньше, до начала войны. Зэки, ошалевшие от свободы, хлынули в метро. Их вёл звериный инстинкт, не иначе…

Уголовников Сайгон не считал людьми из-за слухов об ужасах, творящихся в Крытой, как те называли свою станцию. Конечно, слухам верить – себя обманывать. Но уж слишком много их было, слухов этих… Говорили, что зэки приручают пацюков и натаскивают их на людей. Вроде овчарок. Мол, поначалу пацюков использовали при регулярных обходах туннелей – вместо датчиков метана. Мутанты на выделение газа чутко реагируют. Но Космос запретил травить «милых зверушек», и теперь для обходов используют рабов. Размотают от ошейника полста метров цепи – и вперёд, гремя звеньями, как кентерберийское привидение, топай и глубоко дыши.

Правда это или нет, Сайгон сказать не мог. Точно одно: отбросы довоенного общества основали на Вокзальной общину. Сайгон там не бывал, хотя и продал пять клеток с животными пожилому азербайджанцу, вору в законе. Иных дел с криминалом он не имел.

А ещё говорили, что Лёнчик Космос – старый пахан – до войны был мэром Киева, вроде как приличным человеком. Нынче же он совсем потерял людское подобие – из-за наркотиков. Вот этим байкам Сайгон точно не верил. Надо же такое придумать!..

– Ким. – Он протянул руку нигерийцу.

– Что?

– Ким – фамилия, а зовут Сергей. Прозвище – Сайгон.

Сам не понимая зачем, он рассказал бродяге, что прозвище своё получил из-за фамилии – один хлопец из команды Майора сказал, что она корейская. Да и вообще город Сайгон никакого отношения к обеим Кореям не имел, его давно переименовали в Хошимин, и не факт, что он уцелел в ядерном апокалипсисе. Откуда святошинец это знает? А потому как в школе уважал географию. Очень. И зверушек любил. Именно эта любовь и спасла ему жизнь…

– Ладно, ерунда это. – Сайгон мотнул головой, прогоняя сонливость.

Устал он и много крови потерял. Рёбра, колено, затылок…

Разболелась нога – хорошо прихватила толстуха. В слюне пацюков содержится анестетик, его действие закончилось – пока тебя едят, тебе не больно, а вот потом… Надо перевязать. Вытащив из рюкзака флягу с самогоном и пакет с тонкими матерчатыми полосами, аккуратно сшитыми между собой, Сайгон занялся обработкой раны. С тревогой он вглядывался в чёрную пустоту впереди. Где-то там станция Нивки. Как его примут?..

И ещё одна мысль не давала покоя: что-то ведь спугнуло пацюков, что-то заставило мутантов отказаться от гарантированной добычи.

Что, а?!

– Большой белый человек, который тебе нужен, он… – Сказав это, Лектор замолчал.

Сайгон насторожился:

– Что с ним?

– Он странный.

– То есть? У него на лбу рога и он лает? Ты, братишка, поясни, а то как-то непонятно.

Лектор ухмыльнулся, оценив чувство юмора святошинца:

– Он на Берестейской собирал отряд.

– Отряд?

Нигериец кивнул:

– Для похода на Днепр. Только никто не захотел с ним идти. Он уговаривал, жетоны предлагал – и мне, и всем нашим, а потом ругаться начал. Его даже хотели выгнать со станции.

Сайгон закрепил конец самодельного бинта булавкой.

– Я правильно услышал: отряд для похода на Днепр? На ту самую станцию Днепр?

– Он странный, твой большой белый человек…

Да уж, сумел бродяга растревожить. И зачем отец собрался к чёрту на кулички? Что он там забыл, на последней уцелевшей станции ветки?.. О Днепре вообще нет никаких сведений. Кроме того, что станция эта до сих пор существует. Вроде бы. А ещё известно (кому известно, кто там был?), что метромост разрушен и связи с Гидропарком и остальной веткой нет.

– А почему раньше молчал? – Сайгон глотнул из фляги. Дезинфекция внутренних органов только во благо.

– Повода не было.

– А сейчас появился?

– Не-а. – Лектор растянул разбитые губы в улыбке.

Каждый тюбинг на внутренней поверхности спинки помечен заводским знаком и номером плавки, так и люди помечены чертами своих родителей. Сайгон хотел спросить у нигерийца, похож ли он на большого белого человека, но не решился.