Алексей КАЛУГИН: НА ИСХОДЕ НОЧИ

Женщина, что говорила с Ше-Кентаро через закрытую дверь, тоже решила не искушать судьбу. Щелкнул замок, и дверь приоткрылась на ширину ладони. В нос Ше-Кентаро ударила едкая смесь запахов дешевого мужского одеколона и бытового дезодоранта, а сквозь нее все же вполне отчетливо проступала приторная вонь, от которой с непривычки спазм перехватывал горло, – запах гниющей плоти. Запах умирающего варка. Странно, что соседи еще не обратили внимания на зловоние.

Хозяйка окинула Ше-Кентаро внимательным, немного подозрительным взглядом. Но Ону успел придать лицу присущее любому истинно верующему дебиловатое выражение.

– Мир тебе, сестра, – не произнес, а пропел Ше-Кентаро.

Женщина была на пару пальцев ниже Ону ростом и примерно одного с ним возраста. Лицо бледное, с сероватым оттенком, с морщинками возле глаз, – как у всех, кто не посещает солярий, – соломенного цвета волосы собраны на затылке в глупый девчачий хвостик. Старый вылинявший домашний халат с большими, некогда ярко-алыми бутонами нуров – в культе Пи-Риеля цветок нура символизирует любовь и мир в доме – хозяйка придерживала на груди рукой. Жалкий, неряшливый вид молодой еще женщины, которая могла бы быть привлекательной, а при желании так даже красивой, вызывал чувство неприязни, и Ше-Кентаро решил не церемониться. Одной рукой он сунул под нос женщине замызганную брошюрку с избранными цитатами из То-Кабры, а другой надавил на дверь. В глазах женщины метнулся испуг. Губы приоткрылись, будто она собиралась что-то сказать – но как выразить словами растерянность? И все же по-настоящему она испугалась, только когда поняла, что человек, которого она принимала за ка-митара, не пытается всучить ей измятый цитатник, а хочет войти в квартиру. Обычно ка-митары вели себя нахально, но все же не до такой степени.

– Ка-митар… Ка-митар… – растерянно запричитала женщина, пытаясь удержать дверь. – Уважаемый…

Держась за ручку двери левой рукой, правой хозяйка ухватилась за дверной косяк и даже не заметила, что при этом края халата разошлись в стороны, выставив на обозрение некрасиво обвисшую грудь. Закрывая собой дверной проем, она стояла на пути Ше-Кентаро, словно и в самом деле надеялась остановить его.

Ону боялся сейчас одного – как бы сдуру женщина не принялась орать. На крик выбегут из своих квартир всполошенные соседи, а кто-нибудь так непременно догадается позвонить в секторное управление са-турата. И тогда – прощай премиальные. Про са-туратов хоть и рассказывают анекдоты, но все же они не полные остолопы – на то, чтобы сложить два и два, сообразительности хватает. Особенно когда дело касается собственной выгоды. Смекнут ведь, что не зря ловец сюда явился, и не успокоятся, пока варка не вытащат. И ведь после их топорной работы все квартиры в тамбуре – это по меньшей мере, а то и весь этаж! – на карантин посадят. Са-тураты – это тебе не ловец, который всегда работает чисто и аккуратно.

– Покайся, сестра! Покайся! – глухо бубнил Ше-Кентаро, наседая на женщину и понемногу заталкивая ее в квартиру.

Переступив порог, Ону сунул цитатник женщине за отворот халата и, не оборачиваясь, захлопнул дверь. Квартира была пропитана вонью разлагающегося тела варка.

Спохватившись, женщина суетливо запахнула халат на груди. Ше-Кентаро улыбнулся хозяйке с пониманием – не волнуйтесь, мол, дамочка, с кем не бывает, – и быстрым взглядом окинул помещение. Примерно то, что он и ожидал увидеть. Крошечная прихожая – если наклонишься, чтобы шнурки завязать, так упрешься головой в противоположную стенку, налево – комната, направо – кухонька, больше похожая на чулан, почти прямо напротив входной двери – туалет. Стены оклеены серо-зелеными обоями с идиотским геометрическим рисунком – три параллельные линии, пересекающиеся с тремя другими под прямыми углами. Везде, кроме туалета, свет горит. Выходит, в квартире есть еще кто-то, помимо хозяйки и затаившегося варка?

Ше-Кентаро повторно одарил хозяйку улыбкой, на этот раз ободряющей – пугать бедную женщину не входило в его намерения, – и тихо, так, чтобы никто, кроме нее, не услышал, сказал:

– Я пришел за варком.

Кто знает, вдруг у женщины хватит здравомыслия не создавать проблем ни себе, ни ловцу?

Женщина отшатнулась к стене – хотя какое там отшатнулась, полшага всего-то сделала и уперлась спиной в стену, – медленно подняла руку и плотно обхватила пальцами горло. Женщина молчала. На лице ее застыл испуг, а в глазах – потерянность. Ше-Кентаро ее не торопил – для того чтобы принять решение, требовалось время. Ону достал из кармана небольшой металлический баллончик красного цвета, без маркировки, и поставил на тумбочку рядом с телефоном.