Михаил Садов - Сталью заклемённый

«Так и есть».

«Это как понимать?», - не сразу сообразил я.

«Вчера прошел пробный запуск врат, и сегодня мы получили данные с беспилотника. Суть в том, что за все время его полета, не было засечено ни одного уцелевшего поселения разумных существ. Поэтому принято решение о создании временной базы в точке перехода».

«Так это что же, уже войсковая операция, а не разведывательная, получается?», - обалдел я.

«В какой-то степени, да. Эта бронетехника предназначена только для вашего отряда. Скоро прибудут машины, которые войдут в состав гарнизона новой базы».

«И кто, кому подчиняться будет?», - задал я самый важный вопрос.

«Не волнуйся по этому поводу. Ваша экспедиция находится все еще под непосредственным руководством главнокомандующего, и только от него вы можете получать указания. У коменданта базы будут свои цели и задачи. Так что полевым командиром остается Первый».

«А если нам придется линять из того мира? Ведь все это может оказаться в руках возможного противника».

«Всю технику заминируют, а на базу установят НЯ-бомбу на всякий случай».

«Чего, чего?», - если бы у меня были глаза, то явно начался бы нервный тик. - «Что там будет установлено?».

«НЯ-бомба», - по связи послышался ее тяжелый вздох. Похоже, ее уже успели достать этим вопросом. - «НЯ-бомба, это нитрионовый реактор, к которому подсоединен ядерный заряд. Эту комбинацию так назвал тот, кто придумал способ моментального высвобождения накопившейся в нитрионовых стержнях энергии. При этом происходит огромнейшей мощности взрыв. Обычными средствами подрыва проделать такое невозможно. Только оказавшись в эпицентре ядерного взрыва, энергия теряет свою стабильность. Происходит что-то вроде резкого скачка энергии и все… бах, взрыв. При этом радиус радиационной зоны довольно маленький, а вот разрушительный эффект на порядок больше, чем у аналогичных ядерных бомб».

Я честно пытался переварить полученную информацию, но меня все равно клонило не в ту сторону.

«Хм, а нам случайно не выдадут мины попрыгунчики «Яой», ракеты «Тентакль» или может уже есть радиостанции «Отаку», система залпового огня «Тетрадь смерти»?», - кажется, у меня начинается нервный срыв, если такое, конечно, присуще к мехрам. - «Или вот, ремонтная система «Юри»! Блин, кто только придумал дать такое название бомбе, которая мощнее ядерной?!».

На последних словах я уже чуть ли не кричал по связи.

«Все сказал?», - произнесла Феникс, когда я, немного, успокоился.

«Нет, не все!», - знаю, получилось немного грубо, но ничего не мог поделать с собой, я и так еле сдерживался. - «Что это со мной только что было?».

«Все очень просто», - послышался очередной грустный вздох. - «Переходный возраст».

«Чего, чего, какой еще возраст?», - не врубился я.

«Понимаешь, сознание человека или же душа, оказавшись в кристалле, начинает меняться. Об этом никто из наших не распространяется, но постепенно мы перестаем быть тем, кем были. И чем больше разница во времени нахождения в таком состояние, тем эти изменения становятся больше».

«Это как понять?», - так и знал, что где-то должен был быть подвох.

«Очень просто, формируется новая личность, на основе старой».

«Вот попадалово!», - только и смог прокомментировать я.

«В каком-то смысле, да. У тебя это не было пока что сильно заметно из-за того, что ты постоянно находился на фронте, но скоро подобные всплески будут все чаще и чаще пока не прекратятся в один прекрасный день. Вот тогда-то ты и поймешь, что уже не тот, кто был раньше».

«А почему я этого раньше от других не слышал?».

В эфире повисло молчание, пока я не позвал ее.

«Феникс?!».

«Понимаешь в чем дело. Просто они сами еще не прошли свой переходный возраст», - откликнулась она.

«И даже Первый?».

«А он, похоже, скоро уже перешагнет через эту черту».

И тут мне показалось что-то странное во всем этом.

«Подожди, но ты-то, откуда все это знаешь?».

«Стас, до Первого был еще один человек, сознание которого поместили в кристалл».

«Ты говоришь о себе?», - сразу догадался я. Все частицы мозаики из отдельных кусочков разговоров между нами начали складываться в единый рисунок.

«Да», - не стала отпираться она.

«Ничего не хочешь рассказать?».

«А что там рассказывать. Все, что касается моей болезни - правда. И тогда моему отцу предложили один эксперимент, который хоть и не мог спасти мое тело, но сохранил мне разум».

«И что было потом?».

«А потом был перенос сознания и моя смерть», - видимо это приносило ей неприятные воспоминания. - «Даже нет, не так. Не моя смерть, а ее. Это только сейчас я понимаю, что тогда родилась новая личность. Я какое-то время все еще считала себя той, прежней, но постепенно начала понимать, что от нее у меня остались только воспоминания и какие-то черты характера. Когда я это осознала, то попыталась убедить отца той девушки, что я, к сожалению уже не та, кем была его дочь».