Ольга Мяхар Новая жизнь

К ней по воздуху пролетело теплое махровое покрывало, до этого лежавшее на одном из стоящих у окна кресел. Девушка радостно в него закуталась и даже робко улыбнулась.

– Раздеваться можно только в одиночестве! – просветил ее Феофан с чугунной решетки.

– Почему? – озадаченно.

– Потом покажу, – заверил ее Иревиль, начисто игнорируя гневные взгляды анрела.

Так они и сидели у камина, грелись и ждали, пока маг вылечит стонущего на столе вампира.

А потом девушка уснула, свернувшись клубочком, чувствуя тепло огня. И последнее, что она запомнила, – все ее пальцы снова гнулись.

Рассвет. Угли давно остыли. Она лежит на толстой шкуре у камина и теперь вспоминает – кто она и как сюда попала.

– Феофан?

Из‑под края пледа вылез встрепанный и сонный анрел, сжимающий в руках тунику и широко зевающий. Гэйла она обнаружила на своем животе. Он сладко спал, не реагируя на внешние раздражители.

– Вставайте, девушка, – раздался позади нее бодрый голос. – Мы не смогли перенести вас в кровать, но уж завтрак приготовить сумели вполне. Так что он вас ждет…

– Кто – вы?

Сонно потянулась, села, глядя на невысокого щуплого старичка. Кажется, его звали…

– Я – маг. Позвольте представиться еще раз. – Ей мягко улыбнулись. – А вы находитесь в конторе "Нечисть и Ко". Надеюсь, помните? – Он скорбно указал на две половинки двери, кое‑как прислоненные к выходу.

– Ну… да, – кивнула, опять сонно потягиваясь.

Душа все более уверенно располагалась в выданном ей теле. И теперь, когда прямая опасность больше не угрожала, с любопытством высовывала свой нос, пытаясь действовать и реагировать как обычно. Механическое холодное сознание киборга послушно затихало в глубинах разума, не мешая и временно передавая контроль над телом своей "хозяйке".

– А что на обед?

– Ну… скорее, еще завтрак. Сейчас довольно раннее утро. Хотя все в этом доме едят когда им вздумается и вечно пропадают по своим делам.

– А вы…

– А я – маг, лекарь, подспорье в самых сложных делах. Но обычно меня оставляют здесь, дабы не утруждать старый организм великими деяниями. Да, если поторопишься – застанешь Эдо. Он элв. И притом недурен собой. Что тебе наверняка будет небезынтересно.

Она кивнула и стремительно пошла на кухню.

Маг только улыбнулся, глядя вслед девушке.

Влетаю на кухню – и замираю.

Элв… красив – не то слово. Высокий, стройный. С острыми ушками, с длинными пушистыми ресницами и высокими скулами…

– …здравствуйте.

На меня глянули чуть раскосые, полные раскаленного золота глаза. Тонкие губы изогнулись в едва заметной полуулыбке, после чего он продолжил пить чай из изящной кружечки, вновь отвернувшись к окну.

– Я – Илия, – с какой‑то непонятной гордостью. Запоздало вспоминаю – что именно означает мое имя.

Элв вновь повернулся ко мне, глядя уже с состраданием.

– Точнее, Бура, – хмуро.

Имя Илия меня привлекало больше, но тут уж ничего не поделаешь.

Он снова отвернулся, не удостоив и словом.

Я вздохнула, выдохнула и с улыбкой продолжила, ибо поболтать с ним внезапно стало чуть ли не целью моей жизни:

– А ты красивый.

Ноль эмоций.

– И затылок красивый. Волосы белые, мягкие – мне бы такие…

Кончик изящного ушка чуть дернулся. Видимо, и здесь знали, что такое вши. Или же был некий их аналог.

– Явно – мылся недавно. Пахнешь… приятно. – Шумно вдыхаю и выдыхаю, склонившись над его макушкой и пытаясь понять, куда меня несет.

Это нервное, а также мой старый личный способ пробиться сквозь стены равнодушия и холода людей… хотя он вроде бы и не человек вовсе.

– Отойди. – Голос дивный, мягкий и такой приятный – прокатывается серебристыми пузырьками по нервам, еще долго отзываясь нотками сожаления в моей душе…

Хм.

– А почему у тебя кожа желтая? Болел? – Лукавлю, кожа, скорее, медовая и очень красивая. А как идет к его глазам…

– Послушай, – тихо. Напряженно, – Я хочу допить свой чай в одиночестве. Так что не могла бы ты…

– Ладно, если я тебе как шило в… горле – я просто быстро перекушу и уйду.

Морщится, кивает.

– Только побыстрее.

Киваю, сажусь, радостно глядя на плюшки с вареньем и горячую бурду, которую мне проще назвать чаем. Начинаю есть, немного чавкая (никак не привыкну к новым челюстям – ими сталь можно жевать, боюсь прикусить щеки). Сербаю чай из кружечки, по полкружки за глоток, довольно быстро опустошаю чайник.

На меня уже смотрят в упор, не мигая и сжимая ручку своей чашки так, что, к примеру, у меня она бы уже давно отломилась. Улыбаюсь и смущенно снова сую в рот булочку. Очень вкусно. Честно…