Дмитрий Манасыпов: Район. Возвращение

И уж его-то сейчас, после того как он узнал многое недозволенное и недоступное, — уже ищут. Роют землю так, что только успевай уворачиваться, чтобы не зацепило. И кому какое дело до того, что не его искать надо, а, наоборот, разбираться в том, кто и зачем ищет именно профессора Точинова? Нет человека — нет проблемы, а он сейчас был таким взрывоопасным устройством, что его легче уничтожить, чем пытаться обезвредить. Потому сейчас он и ввинчивался в толпу, пытаясь раствориться в ней, слиться и стать незаметным. Возможно, ориентировки на него еще и не легли на стол различных начальников и командиров, иначе вряд ли он смог бы так спокойно уйти из дома. Хорошо, если так, ведь тогда шанс есть, мизерный шансик, но все-таки.

Точинов прошел мимо трех в серой форме, стоящих у эскалатора. Внутренне напрягся, понимая, что сейчас могут остановить, вальяжно сказав: гражданин, старший сержант такой-то… пройдемте. А дальше?

Обошлось, и вправду обошлось. Тот самый старший сержант, чьи лычки глаза засекли на полном автомате, лишь лениво скользнул взглядом по очередному пассажиру метрополитена, ничем особо не выделяющемуся из общей массы. Ну а что могло выделяться? Высокий мужчина чуть за пятьдесят, с возрастом ставший немного массивным, с залысинами, в очках. Обыкновенная серая куртка, удобные брюки с большими накладными карманами, ботинки непонятного стиля «кежуал». С собой никакой клади, в которой можно было бы заподозрить хранилище самопального взрывного устройства: ни пакета, ни рюкзака, ни даже маленькой сумки на ремне через плечо, которые стали даже популярнее анекдотичных борсеток. Куртка нараспашку, и под ней не виднеется ни проводов, ни пояса с взрывчаткой. Лицо обычное, славянское, с небольшими усами, нос без каких-либо признаков того, что позволило бы отнести к «лицам кавказской национальности». Правильно, чего в таком подозрительного? Инженер, айтишник на небольшой начальствующей должности, экспедитор… да кто угодно. Знали бы они, что:

Сутки назад:

— Профессор Российской академии наук, лауреат Государственной премии…

Точинов, так же как и все соседи, хлопал в ладоши, глядя на очередного премианта, проходившего по ковровой дорожке в сторону невысокого и скромного человека в идеально пошитом костюме. Выходя из приоткрываемых гвардейцами высоких, украшенных позолотой и лепниной дверей, каждый из награждаемых делал одно и то же действие: сначала чуть озирался, заметно волнуясь, потом, торжественно и не спеша, шел вперед, совершая небольшой поворот через пару метров. И тут, после того как в поле их зрения появлялась невысокая подтянутая фигура в серо-голубом, шаг сам собой становился быстрее, и человек даже чуть наклонялся вперед, всем видом показывая, что да, вот он, нынешний гослауреат, весь спешит и торопится, чуть не падает. Что поделаешь, любят в России-матушке царя-батюшку, как его ни назови. И награды из рук САМОГО получать всем хочется.

Сам профессор ничего не имел ни против наград, ни против лауреатов. Не говоря уже про человека в сером, с голубыми искорками, костюме, которого считал тем, кто смог удержать весь вновь накопленный потенциал страны после очередного искусственного кризиса. Да что там говорить, и наградами своими, полученными от него же, страх как гордился. Другое дело, что ни несколько орденов, ни саму процедуру назвать официальными было нельзя. Скорее всего, именно поэтому поведение лауреатов вызывало у него внутреннюю усмешку. Ведь изобретение нового стандарта мобильной видеосвязи никак не может быть важнее того, что делал их НИИ. Пусть что-то новое и принесет кучу бабок, но все равно в конечном результате все они пойдут в ту структуру, в которой работает Точинов. Щит и меч страны, вот что важно…

Церемония была, как обычно, долгой, даже ладони устали от постоянных оваций в честь новых Ломоносовых и Кулибиных. Точинов неоднократно успел пожалеть о том, что вообще поддался на уговоры своего директора, которому вступило в голову отправить его в числе пятерых приглашенных. Какого черта он тут забыл?

Уже после торжественных фанфар и поздравлений, на фуршете, стало еще скучнее. Пара услышанных разговоров, несколько вскользь брошенных кем-то фраз давили на его очень сильную психику. Давили своей бесплодностью, серостью и однообразностью. Деньги, отдых, инвестиции, яхты, автомобили. И это те, кого страна считает элитой?!! Радовали коллеги ученые, небольшое количество военных, медиков и преподавателей, которые, это было заметно, любили свое дело. Даже захотелось остановиться, перекинуться парой слов вон с теми тремя, которые сейчас ожесточенно спорят о спорадичности вновь создаваемых трансгенных цепочек… но нельзя. Подписку никто не заставлял давать, сам аккуратно и красиво везде расписался, на свою умную голову.