Дмитрий Манасыпов - Район. Возвращение

— Брат! Ты живой?!! — голос Скопы возник в голове. А, черт, так ведь она все это время меня вызывает.

— Жив, сестра. Вы где?

— В обход мы пошли, здесь не пройти. Сдобному прямо по шлему куском засветило, так что я одна бегу, а он с Точиновым сзади.

— Понял… давай, жду. Тут такое…

Такое, именно так. Бэньши явно решила взять реванш за прошлую схватку и укокошить нашего здоровяка. Уж на что тот бой был абсолютно страшен в своих скоростях и безумии, но этот…

Такого я не видел, никогда не видел. Невозможно, просто невозможно двигаться с такой скоростью, но она двигалась. Пируэты, сальто, размазанные и еле-еле различимые. Выпады ногами и руками, удары в корпус, в голову, по ногам голема. Тот пока успевал, но насколько хватит его сил, учитывая ранение? Вставай, дурень, вставай и вперед. Помогать тому, кто уже несколько раз спасал и тебе, и сестре жизнь!

Встать на ноги для начала… так, встал. Теперь понять, что можешь на них держаться и тебя даже не качает. Потрясти собственной глупой башкой, перехватить поудобнее автомат и вперед. В прошлый раз именно нож едва не погубил, длины автомата может хватить, чтобы держать дистанцию. Ну, Пикассо, раз… два… пошли…

Не сломя голову, как в прошлый раз, нет. Мы опытом ученые, и то, что девочка может сделать, уже знаем. Вот так, зигзагом в ее сторону, ломаными движениями, чтобы не смогла разгадать самый конец траектории. Да, да… именно так, брат Пикассо, вот умница! Ох, ты ж, епта, да что же такое!!!

Я снова отлетел в сторону после пинка, которым она меня наградила, но тут же вскочил. И не медля, стараясь успеть до того, как она вновь зайдет за спину Крюка, бросился к ним, в самый водоворот песка, в самую его середину. Пригнувшись и уйдя в сторону от размашистого удара веером бритвенно острых когтей, ударил прикладом, попав точно в голову… вот так, сука, на, получи!!!

Буря волос остановилась, бэньши сбилась с ритма, пропустив мой, вовсе даже не случайный удар. И не надо думать, что снова повезло, не надо. Пусть я и не Измененный, но в такой ситуации тело ведет себя очень интересно, выдавая то, о чем ты никогда и не подозревал. Как сейчас, когда бэньши, вот-вот готовая поставить точку в новом противостоянии двух легенд, оказалась на коленях, потеряв свой главный козырь — скорость.

Голем не стал терять момента, который я смог ему подарить. Широченная ладонь захватила огненную гриву, дугой выгибая бэньши назад. Левая рука, тяжелая, усиленная цепью, рухнула вниз, ударив в корпус. Она вскрикнула, и еще раз. Ее взвизг оглушал. Хруст, который пришел одновременно с криком, рвущимся из ее перекошенного рта, заставил меня мгновенно отстегнуть маску, после чего рвотный спазм освободил меня от всего, что было в желудке. Боже, насколько же это было страшно. Я поднял голову, понимая, что сейчас увижу что-то еще более страшное, уже будучи готовым к этому.

Крюк рывком перекинул ставшее таким безвольным тело на спину. И нанес сильный и страшный удар правой ногой, метя в грудную клетку, ломая ребра, вгоняя их внутрь. Она вскрикнула в последний раз, выплеснув карминную струю, дернулась и затихла, раскинув сильные тонкие руки…

Чудовище, монстр, самый страшный кошмар Района. Та, которую практически никто не видел. Бэньши, непобедимое создание, казалось бы — непобедимое.

Но смятый ударами Крюка результат у наших ног полностью убеждал в обратном. Странно, но почему-то на какой-то миг мне стало очень грустно. Голем уже сидел рядом с ней на коленях, положив на них рыжеволосую головку, неловко и неумело гладил ее своей громадной ладонью, перебирая пальцами этот легкий струящийся шелк. Смерть вернула девушке ее обычный облик, выгнав из нее все то, что подарила Волна.

Тонкое лицо с зелеными, широко открытыми глазами. Красивые губы, сейчас окровавленные, полураскрыты, между ними блестят зубы. Вытянутые ладони, длинные пальцы безо всяких там когтей. Обычные, чуть обломанные ногти, розовые и гладкие. Что-то дернулось в груди, заставляя стиснуть челюсти и глубоко вздохнуть. Район, Район, что же ты делаешь с нами всеми, во что превращаешь?..

— Катя… — тихо сказал Крюк, смотря в эти широко распахнутые глаза. — Прости меня, прости. Я же отпустил тебя, ты же понимаешь, Катя. Прости…

Мы ушли от того места, где так вовремя вылезшая «конфорка» жадно заглотила то, что осталось от девушки, которая когда-то так неудачно оказалась там, где оказалась. Крюк шел, заметно припадая на левую ногу, на нее ушла половина нашего запаса бинтов и гемоклея. И вновь возникло нехорошее, мерзкое чувство повторения, сопряженное с воспоминаниями. Да, именно так и было год назад, когда рядом с нами, вот так же, прихрамывая и матерясь сквозь зубы, вооруженный хоть и не пушкой, шел наш огромный Большой. Шел, шел и дошел… да что же за черт?!!