Мария Семенова - Ошибка «2012». Мизер вчерную

Мамба, естественно, далеко затмевала своего секретаря. Белое, с пышными воланами платье, дивно оттенявшее эбеновую кожу, квадратные носы модных туфель, круглая, играющая каменьями брошь величиной с блюдце… Это не считая тяжёлых золотых серёг, массивных браслетов, бесчисленных перстней и колец. А вы что думали — знаменитая провидица, внебрачная дочь самой Марии Ленорман должна в лохмотьях ходить?!

— Прошу прощения, мэм, но там пришёл мистер… этот. Тот самый. С палкой, в бордовом сюртуке… — Секретарь замялся, проглотил слюну. — Сказал, если не увидит вас, то сотворит надо мной такое, чего Содом с Гоморрой не делал. Ну пожалуйста, мэм…

Голос квартерона дрожал, но глаза улыбались. Мистер с палкой приходит не в первый раз и всегда говорит одно и то же. И всегда его вне очереди допускают пред хозяйские очи.

— Ладно, ладно… — смилостивилась Мамба. — Не бойся, малыш, я тебя в обиду не дам… Только сюда его не надо, веди его в сад. Пусть ждёт меня в беседке, я скоро приду. Да, насчёт ужина распорядиться смотри не забудь…

Проводила квартерона глазами, со вздохом поднялась и через боковую дверь и веранду направилась в сад. Там было славно, почти как дома. С той только разницей, что не со всеми местными растениями она на сегодняшний день умела договориться. А так — в кустах заливались птицы, входили в сок малина и земляника… На грядках — лакомые овощи, которые так нравились Мамбе.

«Молодец садовник! — Мамба перевела взгляд на клумбу с цветами, которые интересовали её куда менее редиски и репы. — Сюда бы ещё орхидеи… ну ничего, успеется…»

Извилистая, хрустящая белым песком аллейка привела её к беседке. Сплетение ползучих роз не давало стороннему глазу подсмотреть, что там делалось. Внутри Мамбу уже ждали. За белым столиком сидел усатый джентльмен в фетровой шляпе, бордовом сюртуке и высоких сапогах, на коленях у него лежала трость, вернее, самая настоящая дубинка, снабжённая ручным ремнём, украшенным кистями. Вдаришь такой — точно череп снесёт. Челюсти у джентльмена были как у бульдога, взгляд — как у некормленой ласки.

— Целую ручки, мэм, давно не виделись, — тронул он шляпу, почтительно вскакивая с плетёного стула. — Прошу прощения, что оторвал от важных дел. Нужда, знаете ли, нужда…

— Привет, Джонни, привет, — кивнула Мамба, устроилась напротив, оценивающе прищурила поблёскивающие глаза. — Ну, что на этот раз? Поезд или банк?.. А-а-а, вижу, поезд… Никак, Джонни, ты вздумал устроить Великую паровозную гонку [64] Имеется в виду известный эпизод Гражданской войны в США, когда северяне решили захватить у южан локомотив «Генерал». ?

Пухлые губы негритянки раздвинулись, обнажая крепкие зубы. То ли смеётся, то ли скалится, то ли просто готовится вцепиться кому-то в глотку… Усатый джентльмен на таком фоне казался — да, хищником, но мелким и относительно безобидным.

— Ваша правда, мэм, вроде того. — Он нервно огляделся по сторонам. — И хотелось бы, знаете, чтобы всё прошло как в прошлый раз. И в позапрошлый. Чтобы, знаете, лишней пыли не поднимать. Чтоб никто ничего…

И он сделал неспешный, весьма красноречивый жест. Куда там древним римлянам, требовавшим: «Прикончи его!»

— Ладно, — выдержала паузу Мамба. — Я попрошу духов. Но им нужны жертвы. Как в тот раз…

— Да-да, конечно, всё как всегда. — Усатый кивнул, привстал и выложил на стол объёмистый кисет. — Вот, надеюсь, им понравится вкус двойных орлов [65] Речь идет о золотых монетах двадцатидолларового достоинства, выпускавшихся с 1850 по 1907 год. .

— Надеюсь. — Мамба развязала кисет, заглянула внутрь, взвесила на руке. — Сколько у меня времени?

Печатные доллары она не признавала. Жалкие зелёные бумажки. Цвет золота куда приятнее глазу.

— Не более трёх дней. — Усатый поднялся уже окончательно, вновь тронул шляпу, стиснул в руке свою дубину-трость. — Приятно было, мэм, надеюсь, не в последний раз.

— Да, я тоже надеюсь, что не в последний, — улыбнулась Мамба, подождала, пока стихнут осторожные шаги, и отправилась к себе. Ей отчаянно хотелось есть.

В гостиной уже всё было готово: внимательная горничная, томящийся секретарь, стол, с лихвой накрытый на три прибора. Не хватало только хозяина дома, чёрт бы его трижды побрал.

— И что у нас сегодня? Надеюсь, не грицы [66] Грицы — кушанье из маиса, замоченного в воде и обработанного едким щёлоком, напоминает белую комковатую овсянку. Южане их обожают. Северяне убеждены, что именно из-за грицев южане и проиграли Гражданскую войну. Где-то в районе Мэриленда через всю страну проходит незримая черта: ниже её без грицев жить не могут, выше — считают несъедобной дрянью. ? — хмуро пошутила Мамба, посмотрела на часы, выругалась про себя, села. — Ну, спасибо Тебе, Господи, что напитал. От щедрот Твоих. Аминь. Ну, с Божьей помощью…