Сборник - Чистое небо

За колонной лежал Аладдин.

– А я думал, тебя уже слопала Зона, – сказал Хитрован. Он подошел к раненому, присел рядом на корточки. Подставил спину. – Давай забирайся, брат-сталкер. Лошадь подана.

Дима осторожно забрался ему на спину. Хитрован поднялся, крякнул, наклонился вперед и пошел, тяжело ступая, в сторону третьей двери.

– Ты, Аладдин, посматривай по сторонам. А то как бы нам в аномалию не вляпаться или кровососам на обед не попасть. Тебе-то сверху виднее.

– Ладно.

Дима немного помолчал. А потом вдруг спросил:

– Скажи, Хитрован, а неужели все, кого я сюда водил, из этих? – он поднял глаза к небу.

Хитрован не видел, куда смотрел Аладдин, но догадался.

– Нет, конечно! Это только парочка каких-то заблудших попалась. А так все наши были. Земляне. Лучший мир ребята искали, а ты им помогал. Сам подумай, откуда на Земле столько этих? – Хитрован свистнул и кивнул на небо.

Дима не ответил. «Уснул, наверное», – решил Хитрован. Он еще больше согнулся под своей ношей и продолжал шагать дальше. «А этот, членистоногий, тоже хорош! – подумал Хитрован. – Мотался по нашей Земле втихаря, шпионил. Людей обирал-обсчитывал. Дикого вообще насмерть убил. Потом прощенья попросил, камушек сунул, и все – в расчете. Ну и жук! Жучила!»

Колбаса была склизкой и зеленой. К тому же она воняла. Но что поделать! Выбирать не приходится. Не каждый день в кафешке на углу Заречной «день открытых дверей» для нас, безродных дворняг.

Ну, насчет безродных – это я загнул. Родители мои отсутствием родословной не страдали, но мне от этого не легче. С недавних пор я, как и многие другие, стал обыкновенной бездомной шавкой. А произошло это в тот день, когда к собачьим вольерам и клеткам с другими животными детского центра юннатов подъехала колонна строительной техники. Спасибо нашему местному олигарху. Это ему понадобился под застройку элитным жильем тот кусок земли, на котором детишки и их родители устроили уголок живой природы. Всяких там ежиков, ужиков и воробьев выпустили на свободу. Попугайчиков, черепашек и хомячков разобрали по домам, а здоровякам, вроде меня, повезло меньше. И правда, кто возьмет к себе в малогабаритную квартиру эдакого «лося». Ни разместить, ни прокормить. Вот и гуляю теперь, предоставленный сам себе, по улицам, дворам и закоулкам.

Вообще-то в кружке юннатов я пробыл недолго. Привела меня туда девочка Надя, которая угостила меня конфеткой. Эх, ведусь я на сладости, прям держите меня семеро. Ничего с этим поделать не могу. Сунула мне Надя «Мишку косолапого» и повела, как теленка, право слово.

А что? Жил я у юннатов неплохо. Жаль, всего несколько месяцев. А до этого хлебнул горюшка. Так что кое-какой опыт уличной жизни у меня уже есть.

На улице я оказался примерно с полгода назад. Как только любимый мой и единственный хозяин Антон Сергеич отдал богу душу. Ох и любил я его! Готов был терпеть всякие гадости. Например, есть эти собачьи чипсы. Или бегать, как идиот, за брошенной палкой. Почему-то Сергеич считал, что мне это нравится.

...Я поморщился и принялся давиться докторской-помоечной. Тот еще деликатес. Чав-чав, а сам не забываю краем глаза коситься на наглую ворону, усевшуюся на ограду детского сада. С этими друзьями надо держать ухо востро. Того и гляди стащит мой сегодняшний завтрак.

«Кар!» Я все-таки вздрогнул. Надо же. Испугала. Что-то я тоже дерганый стал в последнее время. «Тоже» потому, что все вокруг какие-то нервные. Я имею в виду людей. От них так и прет безотчетным страхом. Мы, собаки, это очень хорошо чувствуем.

Впрочем, чего-то меня занесло. Это школа Сергеича сказывается. Он у меня военным был, все по горячим точкам мотался, вот из меня, щенка немецкой овчарки, тоже военного пса пытался сделать. Ох и замучил же он меня. То сквозь тлеющие головешки прыгаю, то какого-нибудь бугая за воротник ватника тащу, то кросс километров «...цать», то лазанье по болотам и оврагам. Зато интересно. Один раз вместе с ним с парашютом прыгали. А бывало как засадит над ухом пару обойм из «Сайги». Вот и странно, что я этого «Кар!» испугался. Не хватало еще от каждого хлопка дверью подъезда шарахаться. Все это от напряжения, которое так и витает в воздухе.

– Ну что, пернатая, обломись! – Я облизнулся и почапал в сторону спального района. Там раньше сердобольные старушки попадались, с кусочками булочек и пирожков в ассортименте.

Ага. Обломись и ты, старина Гектор. Вон одну из старушенций сынок в джипешник запихивает. Остальных и след простыл. Тут не то что псины – голуби с воробьями с утра не кормлены. А колбаска-то без остановки куда-то в глубины живота провалилась, словно и не было ее.