Игорь Поль: Путешествие Идиота

— Лежать, Пан! Разряд! — лихо скатившись вниз, напарник патрульного вскидывает короткую толстую трубу.

Меня с размаху бьют под дых. Замираю у стены.

«Воздействие парализующего оружия!»

«Сам… знаю…»

Изо всех сил стараюсь не свалиться. Наваливаюсь на Бранку всем телом. Закрываю ее собой. Парни роняют ножи и вялятся носами в пол. Снова обжигающий удар. Звездочки в глазах. Бранка прижимается ко мне. Подхватывает меня под мышки.

— Ло… жись… — бормочу деревенеющими губами.

Она понимает. Осторожно отпускает меня. Приседает рядом у стены. Еще один разряд превращает ее в безвольную куклу. Она валится на меня. Тихий писк. Это заряжается парализатор.

— Третий-два, контакт с противником, давать маяк! — кричит в маску патрульный у лестницы, не опуская свое оружие. Его товарищ, чертыхаясь, изворачивается. Встает на колени. Глухо кашляет. Присев на колено, берет наш угол под прицел. Вскоре слышу топанье башмаков над головой. Слава богу, их парализаторы не отключили ни зрение, ни слух. Еще пара солдат спускается в подвал. Нас грубо волокут наверх. Платье Бранки задирается, обнажая исцарапанные и испачканные грязью ноги. Когда ее укладывают на земляной пол рядом с нами, один из солдат тычет бесчувственное тело носком ботинка.

— Опять Пан сгореть на баба, — ржет он.

Виновник происшествия сидит на корточках у стены. Хмуро рассматривает свой покалеченный, заляпанный подвальной слизью бронежилет. Арбалетный болт изорвал его черный чехол. Погнул пластину на груди. Сплюнув, солдат встает и злобно пинает нас. Всех, по очереди.

— Обезьян вонючий. Сдохнуть сделать. Пан верный слово. Помнить, — под такие комментарии приходит мой черед. Тяжелый ботинок дважды врезается мне в бок. Шиплю от боли, не в силах пошевелиться.

— Ты есть первый дохнуть, — говорит мне солдат. Поднятые на лоб очки делают его похожим на четырехглазого болотного гада неизвестной породы. — Лейтенант просить. На болото кидать. Крокодил ням-ням.

Он хрипло смеется, оглядываясь на остальных. Никто не обращает на него внимания. Все глядят по сторонам, выискивая, чем бы поживиться. Кто-то снимает с крюка связку сушеной рыбы. Привешивает себе сзади на ремень. Судя по тусклым нашивкам на рукаве — он тут старший. Толкает Пана в плечо.

— Здесь вонять. Валить эвакзона. Брать рекрут, — распоряжается.

Нас снова хватают за ноги и грубо волокут. Голова больно бьется о неровности пола. Со стуком падает с каменного порога. Скользит по грязи небольшой лужицы в проходе между домами. Триста двадцатый гасит боль. Я чувствую себя безвольным истуканом с кое-как пришитыми болтающимися руками.

«Чувствительность нервных центров будет восстановлена через две минуты».

Я молчу. Странное оцепенение, кажется, коснулось даже мыслей.

«Ответ отрицательный. Мозговая активность не нарушена», — не прекращает игру в солдатики мой помощник.

Нас вытаскивают на тесную площадь. Кладут рядом с еще двумя лежащими в ступоре парнями. У одного из них кровь на лице. Он то и дело шмыгает разбитым носом. Хмурые люди толпятся в проходах. Офицер в такой же черной униформе стоит в окружении трех высоких бойцов. Верно мне их описывали. На людей они не похожи вовсе. Стоят, не шевелясь, и каждый поверх ствола смотрит. Каждый в свою сторону. И внутри у них холодно, как в кладке каменной. Откуда-то тащат еще одно бесчувственное тело. Солдаты собираются кучкой у одной из стен. Почти неразличимые в тусклом свете слюдяного окна. Только очки и блестят. Карманы и подсумки топорщатся от собранных “сувениров”. Драгомир с кучкой опытных воинов стоит напротив. Каменное молчание висит над бородатой группой. Глаза, не мигая, будто прицеливаются, рассматривают нежданных гостей. Постепенно собираются люди. Приходят женщины. Дети стоят впереди матерей. Мальчишки глядят, набычившись.

— Житель Беляница! — начинает офицер через свою маску. Принимает гордую позу. Отставляет одну ногу. Закладывает руки за спину. — Этот люди есть план мобилизаций. Я есть забирать его служить Президент. Президент есть справедлив и мудр. Говорить: местный люди помогать защищать себя от враг. Ваш люди защищать вас. Стать солдат. Такой, как этот храбрый парень.

Офицер показывает на стоящих неподвижно зомби с винтовками наперевес.

— Командующий округ, третий экспедиционный эскадра, говорить — больше платить за люди. Люди есть ценность. Мой оставлять железо и лампа для теплица. Ультрафиолет давать. Много хлеб есть. Адмирал Дранг есть щедр. Говорить мне: лейтенант, платить за люди даже по план. Мы есть храбро защищать ваш. Ваш давать хлеб и люди. Есть честно.